Христианин и патриотизм
Патриотизм существует, христианство – нет. Патриотизм изумительное, красивое, благородное идейное явление. Христианство – абстракция, и преуродливая. Зато не существует патриотов, а вот христиане – существуют.
Ну невозможно без смеха называть себя «патриот» - маловато будет! Человек, царь природы, венец творения, принадлежащий к благородному сообществу узконосых сапиенсов, славных тем, что они расселились по всей планете – и вдруг начинает зацикливаться на каком-то участке этой планеты?
Кого называют и кто называет себя патриотами?
Во-первых и более всего это – агорафобы и ксенофобы, которые навесили ярлык «патрия» на свой аутистский чулан. Еще двести лет назад такие люди доминировали над нормальными людьми. Эти двести лет кончились на большей части планеты, и слава Богу.
Во-вторых, более извинительный вариант – люди поэтического склада, которые видят отблеск вечности и в златобагряном лепестке, и в поганке, и в овраге, и в даже в здании родного парламента.
В-третьих, наиболее животрепещущий тип патриота – человек, на которого едет танк под предлогом, что он живёт на земле, принадлежащей танкисту. «Ну нет, - кричит в отчаянии давимый, - это не ваша земля, это моя родина!» "Родина" тут - то же самое, что "караул". А что ещё кричать, если танкист слова «приватность» не знает, а слово «родина» знает и размахивает именно этим словом. Приходится говорить с давлецом на доступном ему языке. Хотя патриот третьего типа, дай Бог, живёт в Лиссабоне, отдыхает на Мадагаскаре, дети учатся в Лондоне, а в Луганске у него только мама и тётя.
Третий тип патриота довольно симпатичен. Может ли христианин иногда бывать хотя бы таким патриотом? Теоретически – да, практически – надо подумать. Ведь на деле любой «патриотизм» в чём-то ограничивает человека, а христианин есть человек без ограничений, то есть, человек как таковой. (Говорят, что где-то есть человеки как таковые, ставшие такими безо всякой религии – ну и дай им Бог здоровья, а мы лучше со Христом, с реальностью…).
Конфликт с патриотизмом заложен уже в молитве «Отче наш». Патерностер по-древнеитальянскому. Патрия, «отечество», значит, совсем-совсем в другом месте – внутри меня и выше небес.
Христианина рождает Духа – так что и «родина» совсем другое означает. Не «волга-волга, муттер волга», а несколько капель воды, которыми побрызгали при крещении – или бадья воды, или речка, но в любом случае полная отвязка от географии и привязка к теологии, вот наша утроба.
Христианин не должен быть патриотом, однако, христианин может считаться патриотом. Хороший христианин даже непременно отличный патриот. Любая христианская заповедь – начиная с заповеди не умножать заповеди – крайне полезна для любого земного сообщества. Христианину не нужно себя ломать, чтобы стать патриотом. Не крадёшь? Родина расцветает! Не прелюбодействуешь? Родина расветает и начинает плодоносить! Не лжёшь? Родина в экстазе, ВВП подскакивает в три раза, экспорт в четыре, родная валюта гордо оглядывается. Веруешь в Бога? Ну, этого родина может и не понять, но хуже точно не будет – если не выводить из веры в Бога принудиловку, а с какого бодуна такое выводилово?
Единственное, где вроде бы конфликтуют христианин и патриотизм – «не убий». Не будем подражать овечьим шкурам, которые внушают, что «не убий» - это не про защиту отечества, да и не про смертную казнь. На Синае, возможно, было и не про то, а на Голгофе именно про то самое, ненаглядное – не убий никогда, никого, ни за что, а то как бы Христа не убил.
Однако, позвольте, а кто сказал, что «не убий» опасно для всяких земных отечеств? Нет, ну укажите мне страну, которая погибла по причине отказа своих жителей давать превентивный отпор, подымать кирпич на пришедших с кирпичом и вообще не драться? Нету таких стран! А вот стран, погибших от желания подраться – пруд пруди. В смысле, кладбище клади. Все великие империи, упомянутые в Библии – накрылись медным тазом. Прямо как говорил Ходжа Насреднник у нефилософа Соловьёва: «Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб!»
Любопытно, что волею, скажем мягко, судеб, всё тот же Израиль – отличный пример того, что жизнь по заповедям, включая «не убий», не мешает отечеству – государству, социуму, называйте, как хотите – существовать. Израильские религиозники по некоторым соображениям не воюют за Израиль. И – ничего, стоит Израиль, даже вызывает жгучую зависть у великороссов своей военной мощью. А Россия, в которой уже пелёнки в маскировочных пятнах, со всем своим псевдо-православным патриотическим стремлением положить душу за ближних – в полном военном ауте. То есть, конечно, завоевания происходят, но ведь, изволите видеть, числом, да и какие-то завоевания того-с… исподтишка, гнусненькие и ненадёжненькие… Вроде бы мы их завоевали, мспасли от них самих, а завоёванное всё колется и колется, но не никак колосится.
Нет нынче у России с Украиной ничего общего, кроме линии фронта – и христианских задач. В обоих странах у христианина одна цель – быть христианином. Нести свой крест, а не базуку, отдавать за ближних душу, а не боезапас, раздавать имение не военному министерству, а нищим – которых и в Украине, и в России, спасибо войнушке, с каждым днём всё больше и больше, а будет вообще завались.
Что ж, даже и не выступать? Не свидетельствовать о правде, типа «патриарх Кирилл лживая гебистская подстилка»? Это же правдосвидетельство, а не лже?
Ну, если очень хочется, разок… А смысл? Что, кто-нибудь сомневается? Да ни Боже мой! Кто прёт на Украину с православными лозунгами, делает это не потому, что ему патриарх приказал, а потому что у него с патриархом одно светское начальство и один внутренний дух злобы и усыновил их один отец лжи. Исчезнет в России православие – всё равно будет переть. А вот если появится в России христианство – хоть православное, хоть какое – появится и шанс, что остановится мать, если, конечно, заповедь «не убий» из христианства не выкинут, как это сделано сейчас. Так что и тут выходит лучший способ быть полезным любому отечеству – быть полезным Богу. А что плохо для Бога, то и родине яд. Так что России полезно будет, если она будет не прать, а жить, чего до сих пор никто тут не пробовал, и совершенно напрасно. Очень, очень увлекательное занятие! Даже если жизнь не очень вечная, она лучше любого, самого вечного смертоубийства!
Во-первых и более всего это – агорафобы и ксенофобы, которые навесили ярлык «патрия» на свой аутистский чулан. Еще двести лет назад такие люди доминировали над нормальными людьми. Эти двести лет кончились на большей части планеты, и слава Богу.
Во-вторых, более извинительный вариант – люди поэтического склада, которые видят отблеск вечности и в златобагряном лепестке, и в поганке, и в овраге, и в даже в здании родного парламента.
В-третьих, наиболее животрепещущий тип патриота – человек, на которого едет танк под предлогом, что он живёт на земле, принадлежащей танкисту. «Ну нет, - кричит в отчаянии давимый, - это не ваша земля, это моя родина!» "Родина" тут - то же самое, что "караул". А что ещё кричать, если танкист слова «приватность» не знает, а слово «родина» знает и размахивает именно этим словом. Приходится говорить с давлецом на доступном ему языке. Хотя патриот третьего типа, дай Бог, живёт в Лиссабоне, отдыхает на Мадагаскаре, дети учатся в Лондоне, а в Луганске у него только мама и тётя.
Третий тип патриота довольно симпатичен. Может ли христианин иногда бывать хотя бы таким патриотом? Теоретически – да, практически – надо подумать. Ведь на деле любой «патриотизм» в чём-то ограничивает человека, а христианин есть человек без ограничений, то есть, человек как таковой. (Говорят, что где-то есть человеки как таковые, ставшие такими безо всякой религии – ну и дай им Бог здоровья, а мы лучше со Христом, с реальностью…).
Конфликт с патриотизмом заложен уже в молитве «Отче наш». Патерностер по-древнеитальянскому. Патрия, «отечество», значит, совсем-совсем в другом месте – внутри меня и выше небес.
Христианина рождает Духа – так что и «родина» совсем другое означает. Не «волга-волга, муттер волга», а несколько капель воды, которыми побрызгали при крещении – или бадья воды, или речка, но в любом случае полная отвязка от географии и привязка к теологии, вот наша утроба.
Христианин не должен быть патриотом, однако, христианин может считаться патриотом. Хороший христианин даже непременно отличный патриот. Любая христианская заповедь – начиная с заповеди не умножать заповеди – крайне полезна для любого земного сообщества. Христианину не нужно себя ломать, чтобы стать патриотом. Не крадёшь? Родина расцветает! Не прелюбодействуешь? Родина расветает и начинает плодоносить! Не лжёшь? Родина в экстазе, ВВП подскакивает в три раза, экспорт в четыре, родная валюта гордо оглядывается. Веруешь в Бога? Ну, этого родина может и не понять, но хуже точно не будет – если не выводить из веры в Бога принудиловку, а с какого бодуна такое выводилово?
Единственное, где вроде бы конфликтуют христианин и патриотизм – «не убий». Не будем подражать овечьим шкурам, которые внушают, что «не убий» - это не про защиту отечества, да и не про смертную казнь. На Синае, возможно, было и не про то, а на Голгофе именно про то самое, ненаглядное – не убий никогда, никого, ни за что, а то как бы Христа не убил.
Однако, позвольте, а кто сказал, что «не убий» опасно для всяких земных отечеств? Нет, ну укажите мне страну, которая погибла по причине отказа своих жителей давать превентивный отпор, подымать кирпич на пришедших с кирпичом и вообще не драться? Нету таких стран! А вот стран, погибших от желания подраться – пруд пруди. В смысле, кладбище клади. Все великие империи, упомянутые в Библии – накрылись медным тазом. Прямо как говорил Ходжа Насреднник у нефилософа Соловьёва: «Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб!»
Любопытно, что волею, скажем мягко, судеб, всё тот же Израиль – отличный пример того, что жизнь по заповедям, включая «не убий», не мешает отечеству – государству, социуму, называйте, как хотите – существовать. Израильские религиозники по некоторым соображениям не воюют за Израиль. И – ничего, стоит Израиль, даже вызывает жгучую зависть у великороссов своей военной мощью. А Россия, в которой уже пелёнки в маскировочных пятнах, со всем своим псевдо-православным патриотическим стремлением положить душу за ближних – в полном военном ауте. То есть, конечно, завоевания происходят, но ведь, изволите видеть, числом, да и какие-то завоевания того-с… исподтишка, гнусненькие и ненадёжненькие… Вроде бы мы их завоевали, мспасли от них самих, а завоёванное всё колется и колется, но не никак колосится.
Нет нынче у России с Украиной ничего общего, кроме линии фронта – и христианских задач. В обоих странах у христианина одна цель – быть христианином. Нести свой крест, а не базуку, отдавать за ближних душу, а не боезапас, раздавать имение не военному министерству, а нищим – которых и в Украине, и в России, спасибо войнушке, с каждым днём всё больше и больше, а будет вообще завались.
Что ж, даже и не выступать? Не свидетельствовать о правде, типа «патриарх Кирилл лживая гебистская подстилка»? Это же правдосвидетельство, а не лже?
Ну, если очень хочется, разок… А смысл? Что, кто-нибудь сомневается? Да ни Боже мой! Кто прёт на Украину с православными лозунгами, делает это не потому, что ему патриарх приказал, а потому что у него с патриархом одно светское начальство и один внутренний дух злобы и усыновил их один отец лжи. Исчезнет в России православие – всё равно будет переть. А вот если появится в России христианство – хоть православное, хоть какое – появится и шанс, что остановится мать, если, конечно, заповедь «не убий» из христианства не выкинут, как это сделано сейчас. Так что и тут выходит лучший способ быть полезным любому отечеству – быть полезным Богу. А что плохо для Бога, то и родине яд. Так что России полезно будет, если она будет не прать, а жить, чего до сих пор никто тут не пробовал, и совершенно напрасно. Очень, очень увлекательное занятие! Даже если жизнь не очень вечная, она лучше любого, самого вечного смертоубийства!
