«Новые запорожские»: три кита и недощипанные гуси

Сказать, что процесс смены старой элиты на новую заключался в силовой отставке «дедушки» Карташова, было бы неумно и поверхностно. Пожалуй, внешним выражением этого затянувшегося процесса можно считать длившееся пять лет противостояние мэра с прокальцевским горсоветом. Лавирование в мутных водах, демарши, а то и откровенный цирк в большом зале ратуши медленно, но неуклонно демонстрировали оттеснение «старых», и только личные дипломатические таланты Евгения Григорьевича позволили процессу затянуться так надолго.

 

Списки упадка
 

Но и такая хронология, хоть и верная, вряд ли отражает всю глубину процесса. Значительная часть черт и качеств «новых», которые еще долго будут аукаться Запорожью, была заложена одним-единственным решением центра — решением об отмене мажоритарной системы местных выборов. Результат красиво и емко характеризуется одной цифрой. По некоторым данным (к сожалению, привычки официально вести подобную статистику у местной власти нет), за всю каденцию 2006-2011 84 депутата горсовета родили целых менее десятка проектов решений. Остальное было предложено исполкомом, управлениями и т. п. 
 

Но это — лишь побочные эффекты списочности. Главным же для Запорожья стало резкое сужение и смещение центров влияния. Если раньше на роль таковых могли претендовать, в первую очередь, промпредприятия и их владельцы, то зарубленная мажоритарка додавила-таки советское наследие: центрами политвлияния стали (вы не поверите!) политические же партии. А затем – партия, 1 шт. «Старые», если и смогли приспособиться к новым условиям игры, в массе своей просто затерялись в стройных партийных рядах. «Новые»... кстати, давайте все же определимся, кто они, эти самые «новые».
 

На данный момент верхушка политической элиты Запорожья — это, в первую очередь, представители бизнеса (в том числе — с криминальными корнями). Именно они составляют основу так называемой новой элиты, принимая стратегические решения и формируя группы влияния из остальных участников политических процессов. 
 

Неудивительно: власть – это отличный костыль  для «захромавшего» бизнеса –  или отличная его замена в том  случае, если простое стяжательство  уже не удовлетворяет амбиций. Неудивительно и то, что в Запорожье просто не оказалось никого, кто мог бы стать альтернативой подобной элите. Впрочем, об этом – чуть ниже. 
 

Основу же пирамиды власти составляет прослойка, которую вслед за Александром Сином можно окрестить коротким словом «вечные». Выращенные полноценными «старыми», часто — выходцы с заводов, они успели перенять необходимые для управленческой работы навыки, в силу чего стали почти незаменимой (или, как минимум, очень удобной) частью системы. В этом списке — главы райадминистраций, часть депутатов горсовета и начальников управлений. 

Отметим в скобках, что вхождение в состав горсовета далеко не всегда обеспечивает вхождение в состав полноценной элиты. Но — может стать неплохим трамплином для «взлета».

Приснопамятный Григорий Маловичко именно после прохождения в горсовет сумел стать этаким «подвальным бароном». Не хватило, правда, политической... гибкости.
 

Еще одной составляющей запорожской элиты, уже угасающей, остаются «заводские». Заметно ослабли «запорожсталевские»; «зазовские», сделавшие ставку на опальный БЮТ, почти не видны, и лишь «моторовские» продолжают влиять на процесс принятия каких-то решений — но исключительно за счет веса своего Генерала. Можно смело предположить, что уже к следующей каденции горсовета влияние промпредприятий — то лишенных льготных тарифов, то неудачно проданных, - упадет до минимальной отметки.
 

При этом две из трех реально действующих групп влияния имеют-таки привязку к конкретным предприятиям: группа Петрова-Кальцева — к «Укрграфиту», Богуслаева — к «Мотор-Сичи». Но эта привязка уже не обеспечивает влияния — куда большую роль играют персональные связи лидеров в Киеве.
 

Личностный состав групп сравнительно однороден:

Группа Богуслаева – заводские менеджеры, партфункционеры

Группа Петрова-Кальцева – заводские менеджеры, менеджеры «Александра», средний бизнес, партфункционеры

Группа Анисимова – средний бизнес со специфическими корнями
 

Особняком упомянем «Патриот Запорожья». Евгений Черняк вполне успешно вошел в свое время в состав пресловутой элиты, но закрепиться в нем и сформировать свою группу влияния у него не удалось. Хотя шаги в этом направлении делались: приснопамятный фонд на общем запорожском фоне стал одной из наиболее отчетливых попыток к объединению элиты, а не формированию группы имени себя. Более того, делались и попытки по воспитанию новой элиты – именно так можно расценить бизнес-курсы, которые Черняк организовывал в вузах города. Безусловно, не без желания сходу стать для этой самой новой элиты авторитетным лидером.

Тем не менее, разваленная, казалось бы, группа потихоньку начинает новые проекты — безусловно, не без освещения в СМИ, а в «МИГе» появляется даже опровержение слуха о том, что Черняк отошел от дел. Пока, впрочем, все это напоминает больше попытки «ночь простоять, день продержаться».

Достаточно обширна прослойка так называемой «средней» элиты — непосредственно не влияющей на процесс принятия решений, однако обладающей доходом выше среднего и имеющей определенный статус. В первую очередь, это средний бизнес, который ранее играл заметную роль в жизни Запорожья. Кроме того, к средней элите можно отнести ректоров вузов, некоторых редакторов СМИ, деятелей культуры. Теперь же, после пресловутого экономического кризиса и общей централизации власти, роль средней элиты значительно урезана. 

Отдельного упоминания достойны запорожские силовики. Как мы уже писали ранее, в 90-х годах Запорожье считалось «ментовским» городом, но сильной и сплоченной собственной элиты не породила и эта каста — помешал то ли криминалитет, на сращивание с которым приходилось отвлекаться, то ли Кучма с его централизацией силовых ведомств. Но нельзя не упомянуть таких достойнейших людей, как экс-зампрокурора области, а ныне — заместитель Генерального прокурора Виктор Занфиров, которому журналисты приписывают то теневой металлургический бизнес, то контроль над пассажироперевозками.  Обвинений в контроле и получении выгод от самых разных теневых схем не избежали и другие заместители областного прокурора, куда более долговечные, нежели их быстро сменяющееся начальство.

 

Видовые признаки
 

Впрочем, остановимся на более общих характеристиках той субстанции, из которой слагается нынешняя политическая элита Запорожья. При рассмотрении этого «первичного бульона» под микроскопом выявляются любопытные черты. 
 

Первая и основная черта «новых запорожских», о которой мы уже упоминали вскользь — исключительная ориентация на центр. Именем Президента в Запорожье строятся мосты, разрабатывается реформа ЖКХ и — происходят внутренние столкновения в самой правящей верхушке. И если ранее меряться высокими покровителями было просто модно, то теперь это — жизненно важный аспект, без оглядки на который не решаются даже исключительно внутренние вопросы города.
 

Не менее яркая черта «новых» - агрессивность, не сдерживаемая дипломатичностью «старых». Именно агрессивность привела «новых» к власти, именно она может их и потопить. И если  раньше выход для агрессии находился в вытеснении внешних врагов — Карташова или Черняка, то сейчас монополизация власти привела к внутренней грызне уровня, до какого «старым» доходить не приходилось. Больше-то грызть некого...
 

В тесной связке с агрессивностью идет строгая сфокусированность на собственных бизнес-интересах.  Скандал с «земельными» прокурорскими протестами тому подтверждение. Обе эти черты, кстати, абсолютно закономерны — в 90-х бизнес по-другому не выживал, а именно оттуда, из 90-х, родом наши персонажи. И отсюда же проистекает неспособность сегодняшних групп реализовать проекты, которые не предполагают их прямой коррупционной или легальной выгоды – просто встает вопрос «А зачем нам это?», и чьи-то «фантазии» ложатся в корзину для бумаг.
 

Соответственно, отличие новой запорожской элиты — бизнес-методы работы. В теории это — скорее положительный фактор, ведь прагматичный подход позволяет провести оптимизацию и рационализацию неэффективных отраслей  — а таких в запорожской экономике хватит на поколения вперед. Однако пока новая элита демонстрирует только экстенсивные методы использования городского хозяйства и не испытывает никакого желания тратить время на отрасли, где все запущено и запутано, а прямых дивидендов не предвидится. Многажды обещаемые реформа ЖКХ и внедрение общественных слушаний за почти год работы новой власти так и не проведены. Регуляторная и разрешительная сфера так же получают внимание власти по остаточному принципу. И хотя постоянно говорится, что «работы в этом направлении ведутся»... ну вы поняли.
 

Из вышесказанного проистекает еще один недостаток запорожской элиты, отчасти вызванный постоянно меняющимися правилами игры и расстановкой фигур в игре – неспособность начинать и вести долговременные проекты, «срабатывание» которых планируется через год-два. Даже карманные общественные организации, которые должны работать на выборный рейтинг своего донатора, запускаются, самое раннее, за полгода до выборов. 
 

Из 90-х происходит и еще один «видовой признак» новой элиты — концентрация на материальных ценностях. Политическим выходцам из СССР искусство и прочие нематериальные активы если и не были близки, то, как минимум, внушали подобие уважения. «Новые» готовы этими нематериальными активами пользоваться — недаром Вячеслав Редя из созыва в созыв входит в первую пятерку ПР. Вот только это до сих пор никак не помогло  ни развитию искусства в Запорожье, ни развитию самого Запорожья (помните, нам когда-то обещали сделать наш город туристическим центром?) - «новые» пока просто не способны признать окупаемыми инвестиции в нематериальное, за исключением разве что зрелищных видов спорта.
 

В то же время, новой запорожской элите нельзя отказать в качестве, которое, буде его таки используют во благо, дает Запорожью шансы на развитие. Это — бОльшая, по сравнению с предыдущими руководителями, амбициозность и стремление к развитию вовне. С учетом того, что и финансовые потоки, и прочие насущные мелочи нынче приходится выбивать из Киева за счет соседей — черта, мягко говоря, полезная. 
 

Но могут ли полтора позитивных качества нивелировать негатив всех остальных? Сомнительно. Склонность к внутренним раздорам, низкий уровень административных навыков, экстенсивные методы работы плюс подавленная централизацией инициативность — все это делает конкурентоспособность запорожской власти очень и очень невысокой. 
 

Условия, в которых все должен одобрить шеф — будь то Владимир или Евгений — не способствуют ни инновациям в практической деятельности, ни «социальным лифтам» - возможности для новаторов войти в состав элиты, да еще и закладывают в любой проект элемент коррупционности. Склочность заставляет отложить любые проекты по развитию до призрачных времен, когда в Запорожье появится-таки единый сильный лидер.  
 

В утешение остается тот факт, что говорить о новой элите как об окончательно оформившемся явлении пока не приходится. И внутренний конфликт за власть, перешедший в скрытое (и, будем надеяться, более конструктивное) русло — не единственное тому доказательство. Система пока только формируется, и окончание этого процесса может преподнести его участникам сюрпризы.

Скрипач не нужен
 

Один из них — поход «во власть» целых прослоек: малого бизнеса и общественных организаций. Первые идут от насущных интересов - начинают активно реагировать на попытки власти монополизировать те или иные рынки, участвуют в принятии решений. Однако общая система такова, что рано или поздно может привести к объединению бизнеса в союзы, которые экономические цели сделают политическими лозунгами — подход, который становится все более понятным оголодавшему населению.
 

С общественниками ситуация сложнее. Им рычаги влияния были дарованы самой властью — не без задней мысли. Пока дележ свалившейся с неба власти принес общественникам больше негатива, чем позитива: дрязги не только компрометируют, но и отвлекают от реальной работы. Но если процесс будет все-таки налажен, а независимость отстояна — привлечение общественных организаций к управлению может в корне изменить всю систему, сломав сложившуюся кастовость и открыв для потенциальных новаторов широкие ворота во власть.

А что же гуманитарии? Педагоги, ученые, те же журналисты? В большинстве своем — там, где им (по мнению власти) и место. Вежливо говоря — под шконкой. Мы уже говорили о чрезмерной материалистичности власти. Это — одно из последствий.
 

Для чего нужны власти ученые? Чтобы провести круглый стол с тотальным одобрямсом линии власти. Для чего нужны журналисты? Чтобы показать этот круглый стол широким народным массам. Роль гуманитарной элиты сведена до обслуживающей. И не стоит винить в этом только власть: прелесть ситуации в том, что гуманитарии и сами не осознают себя элитой, людьми, способными влиять на хоть какие-то процессы. И влиять не поодиночке, как Турченко, Стицина, Василенко, а создав независимый от власти центр влияния. А поскольку кушать все-таки хочется, а кормят разве что за одобрямсы, сервильность в интеллектуальных слоях Запорожья цветет пышным цветом.
 

И это одна из самых прискорбных характеристик запорожской элиты. Никаких сантиментов — голый практицизм: пока гуманитарии остаются придаточным классом, интеллектуальный и новаторский потенциал запорожской элиты будет крайне низким. А это — неспособность к оригинальным решениям, сознательно суженные горизонты, невозможность хотя бы перенять чужой успешный опыт. А ведь стратегические проблемы Запорожья не новы — но гордые запорожские руководители таки намерены набивать шишки самостоятельно...
 

Любопытный нюанс. Если ныне существующая элита не перестанет делить Запорожье как жирного недощипанного гуся, «новостроевцев» могут торжественно подвинуть. Достаточно Карташову вновь заручиться поддержкой в Киеве — и реформаторы во всей полноте осознают, как запорожцы любят стабильность в лице старого доброго «дедушки». 
 

Выводы пока неутешительны. Хотя власть в Запорожье сосредоточена в руках достаточно узких кругов, использовать ее полноценно как-то не получается: мешают перманентные войны. Вместе с тем процесс формирования прочной системы управления растягивается на года и десятилетия. Можно предположить, что состояние конфликта стало для запорожских управителей настолько привычным, что существование вне его уже практически немыслимо. Уже сейчас ясно, что по окончании столкновений между группами Анисимова и Кальцева победитель тут же будет ввязан в конфликт (возможно, подспудный) с группой Богуслаева либо Черняка. 
 

Остается надеяться либо на навязанное сверху «чувство локтя», либо на приход извне лидера, который сможет объединить враждующие группы. Этим, кстати, пытаются заниматься все «внешние» губернаторы, назначаемые из Киева. Если же этого не произойдет, вполне вероятно, что произойдет откат к представителям предыдущего поколения управленцев как к наиболее стабильной части истеблишмента.