Made in China. Часть II
Мы продолжаем публиковать статью о китайском опыте построения экономики, о реальной жизни китайских боссов и рабочих «без купюр». Автор более 10 лет проживал в Китае
и наблюдал «китайский бум» изнутри. Материал попался мне в прошлом году и показался очень интересным. Спустя шесть месяцев я снова перечитал его и понял, что он должна быть переведен и опубликован. С первой частью статьи можно ознакомиться здесь.Питер Хесслер, National Geographic
Китайские бумтауны: внутри китайского экономического чуда, часть II
В Китае минимальный размер заработной платы определяется властью провинции, и в Лишуе она составляет приблизительно 40 центов в час. Яшун предлагал работу с самой низкой оплатой, но претендентов все равно было много, нехватки неквалифицированной рабочей силы не было. Отец босса Гэо держал на столе груду колец для лифчиков, чтобы показать продукцию фабрики. На второй день после того, как список рабочих был утверждён, он сказал претендентке, что ее фамилия будет в резервном списке.
"Поменяйте мою фамилию с чьей-нибудь", - попросила та.
"Я не могу этого сделать. У нас и так уже достаточно рабочих. У нас уже 19."
У девушки были коротко подстриженные волосы и живые глаза, в паспорте значилось, что ей 17 лет. Она низко наклонилась к столу и нервно перебирала кольца лифчика, как будто они были частями в игре, которую она была настроена выиграть.
"Просто поменяйте меня с кем-нибудь", - сказала она. - "Какая вам разница?"
"Я не могу сделать этого."
"Я бы приехала вчера, если бы знала."
"Я уверяю Вас, что Вы записаны первой во втором списке. Смотрите, я даже написал 'хорошая девочка' рядом с Вашей фамилией."
Но девушка не сдавалась. Наконец, после десяти минут мольб, он добавил её фамилию, вопреки суевериям Вэньчжоу. "Теперь это – «эрши»", - сказал он. - "Двадцать. Это - плохое число: звучит как «эши» - «голодая до смерти». Теперь мне придется взять ещё одного."
Девушка поблагодарила его и направилась к выходу.
"Но если босс скажет, что 21 - это слишком много, мы всё равно возьмём 19 рабочих", - предупредил он ее.
Девушка вернулась к столу: "Поставьте мою фамилию в средину списка."
Пять минут спустя ее имя было в середине списка. Когда она наконец уехала, босс восхищенно покачал головой: "Эта девочка знает, как добиться своего".
Позже они поняли, что работница использовала удостоверение личности своей старшей сестры. Девочке, которая добилась цели, оказалось всего 15 лет.
В первый раз, когда я посетил фабрику, дорога была грунтовой, а биллборды были пусты. Во второй раз, шесть недель спустя, на них уже висела реклама агентства недвижимости «Yintai». Во время моей третьей поездки уже прокладывалась дорога. Во время четвёртой я увидел «Хонду», застрявшую передним колесом в люке. Во время пятого визита на люках уже были установлены крышки. Медицинская клиника появилась перед шестой поездкой. Тротуары и уличные фонари — перед седьмой. Деревья и автобусные остановки — перед восьмой.
Фабричное производство не ждало инфраструктуры, оно само формировало повседневную жизнь. В китайской зоне развития стройплощадки - чрезвычайно оживлённое место, а улицы фабрик приняли все виды кустарных развлечений. На одной неделе оперная труппа Ву установила сцену посреди дороги, позже тут стояла палатка спектакля на колёсах. Каждый месяц местная власть пригоняет передвижное кино: приезжает грузовик, разворачивает белый экран и устраивает два сеанса фильма. Рядом агентство недвижимости использовало свою стройплощадку для организации конкурса караоке. В нем участвовали представители многих местных фабрик, во время его проведения их количество достигало 12 000 человек. Победителем стал охранник с завода по ушивке одеял и одежды. Он спел популярную песню о любви — "Сердце Женщины."
Однажды в город приехала группа акробатов и артистов «Красная Звезда». На их стареньком грузовике были плакаты с фотографиями полуодетых женщин с надписями «Страсть! Совершенство!». Корпус грузовика был переустроен в кассу. Входная плата составила 60 центов, и 160 человек, почти все - мужчины, купили билеты. Члены труппы исполняли песни и пародии. Один человек разыгрывал душераздирающую историю мигранта, заключенного в тюрьму за воровство. Другой вывихивал плечо из сустава, пока его брат собирал деньги. В конце был женский стриптиз.
Всё это проходило нелегально. Стриптиз в Китае запрещён, а труппа не была зарегистрирована: ни у кого не было даже водительских прав. Они были большой семьей из провинции Хэнани и держали путь на юг — до этого их уже выгоняли из Наньцзина, Ханчжоу и Йонканга. Когда я спросил Луи Чангфу, главу труппы, почему они включали в программу стриптиз, он ответил: "Прежде, чем люди покупают у нас билеты, они часто спрашивают, есть ли в программе какое-нибудь «нагое развлечение». Мы должны всегда быть в состоянии ответить да". Роль стриптизёрши ывпала жене наиболее дальнего родственника. Луи сказал мне, что они зарабатывают, пока продолжают передвигаться, и их всегда ждёт новая недостроенная часть зоны развития провинции.
Лишуй зависит от стройплощадок так же, как и странствующие акробаты. Китайским городам не позволяют увеличивать расходы путём выпуска муниципальных облигаций или увеличением налоговых сборов, поэтому они ориентированы на строительство недвижимости. По закону вся земля принадлежит государству, но местные органы власти могут одобрить продажу земельных прав. Города приобретают пригородную землю у крестьян по искусственно заниженной цене, одобряют план развития, изменяют целевое назначение земли и продают с прибылью на открытом рынке. Местные власти в Китае получают приблизительно 40-60 процентов дохода именно таким образом.
Вокруг Лишуя вырастают всё новые жилые комплексы, один из самых больших называется Jiangbin. Прежде 6,7 гектара принадлежали деревне Хаши, но в 2000г. городская власть купила у крестьян права землепользования за миллион долларов. Три года спустя Лишуй продал землю агеству недвижимости «Yintai» за 37 миллионов долларов. Учитывая, что в местной власти очень развита коррупция, фактическая цена, возможно, была еще выше.
В такой обстановке все играют на росте цен на недвижимость. Большая часть инвестиций города в инфраструктуру была заимствована у принадлежащих государству банков, которые также дали взаймы деньги девелоперам — «Yintai» получил более 28 миллионов долларов для своего предприятия Jiangbin. Если рынок недвижимости пошел бы вниз, то целая система развалилась бы, и центральное правительство недавно приняло новые законы, чтобы замедлить резкий рост. Но вложения оправдали себя: в течение прошлых пяти лет средняя стоимость квартиры в Лишуе повысилась шестикратно.
На бумаге это выглядит ненадежно, но китайская экономическая обстановка и социальная среда не похожи на что-либо еще в мире. Законодательство о недвижимости прописано в пользу правительства, а экспорт и экспортная экономика создают постоянный спрос на расширение городов. После трудных времен 20-ого столетия средний гражданин готов терпеть неудобства, пока уровень его жизни улучшается. В Янгбин я встретил Занга Киэопинга, семья которого прежде обрабатывала участок 0.13 гектара в селе. Правительство заплатило ему 15 000$ за земельный участок, который стоил, по крайней мере, 200 000$. Занг не был доволен ценой, но не возмущался. Вместо этого он вложил полученные деньги в небольшой магазин рядом с проданной землёй. Большинство клиентов было рабочими или строителями. Хотя магазин и не даёт такую прибыль, Занг получает достаточно, чтобы прокормить свою семью.
Некоторые крестьяне даже добрались до вершины бизнеса. «Yintai» принадлежит семье Чжи, основатель которой был фермером до участия в небольших строительных работах в 1980-х. В конечном счете он расширился и вложил деньги в недвижимость, и теперь три его сына помогают ему управлять компанией. Я встретил самого молодого, Чжи Шенгджуна, в собственном ночном клубе. 26-летний молодой человек, окружённый охраной, пил виски Matisse, смешанный с зеленым чаем, и терпеливо слушал просьбы симпатичной молодой женщины. Чжи был одет в брюки Prada и рубашку Versace, а также часы Piaget стоимостью 10 000$. Он рассказал мне, что «Yintai» ожидает от Jiangbin получение прибыли в 19 миллионов долларов. В жилом комплексе планировался музыкальный фонтан размерами больше футбольного поля. А симпатичная молодая женщина просила Чжи помочь ей получить визу в Португалию.
Большая часть экономики Китая зависит от крестьян, которые покинули свои наделы, и это правило сохранилось и на фабрике «Yashun». Босс Ван и Босс Гэо - выходцы из семей, выращивающих рис; механик Луо родился на хлопковом поле. Бывший производитель апельсинов работал на молоте, а химик вырос среди чая, табака и арахиса. Женщины сборочного конвейера раньше обрабатывали пшеницу и сою. Бухгалтер приехал из местности, где выращивали груши. Несмотря на различные сельские родины, теперь все они заняты производством одной вещи: колец для лифчиков, которые весят полграмма.
Даже боссы были готовы работать как крестьяне: каждый день мужчины проводили долгие часы в заводском цеху. Каждый инвестировал в бизнес личные сбережения — наличные деньги, — и только Босс Гэо немного одолжил у банка. Не было никакого совета правления, никакого инвестиционного графика, никакого бизнес-плана. Они начали производство без единого гарантированного клиента. В течение марта и апреля Босс Ван ездил по сборочным заводам лифчиков, привозя подарки: сигареты Chunghwa, алкоголь Wuliangye, желтую рыбу croaker (самое лучшее в Вэньчжоу). Но потенциальные клиенты не спешили делать заказы, и к лету у фабрики на складе скопилось более миллиона колец для лифчиков. Они уволили большинство чернорабочих и уменьшили зарплаты технического персонала вдвое.
Сначала боссы продвигались с замечательной скоростью, но теперь они платили за отсутствие системы в работе. Такие слабости в организации производства в китайских фирмах становятся более очевидными из-за увеличивающейся конкуренции. А ведь следующая (желаемая) экономическая стадия — инновационные продукты и создание международных брендов — потребуют большего количества творческого потенциала и логической организации.
В «Yashun» только Босс Гэо имел профессионально-техническое образование, он окончил училище, а механик Луо, самый важный служащий, даже не окончил начальную школу. Когда он начал работать в 14 лет, он был почти неграмотным, но пошел на вечерние занятия в Шензене. Такие курсы распространены в китайских городах, возникших в результате экономического подъёма, и Луо в конечном счете получил свидетельство о среднем образовании. Также он приобретал технические навыки, которые позволили ему работать с конвейером, и за эти годы на него охотились три фирмы-производителя колец для лифчика. Постепенно его зарплата повысилась до 760$ в месяц (для Китая это много). По правилам беспощадного фабричного мира он оставлял каждую работу без уведомления работодателя. Каждый раз он просто просил каникулы на несколько дней, менял свой номер сотового телефона и никогда не возвращался.
Пока «Yashun» боролся, боссы сократили зарплату механика Луо вдвое, а затем они вообще прекратили ему платить, хотя он был единственным человеком, который разбирался в конвейере. Во время кризиса небольшие китайские фабрики иногда не платят зарплаты, потому что рабочие не будут уезжать, пока им будут должны деньги. Ситуация с неплатежами достигла кульминации в июле, когда жена механика Луо собралась родить. Она находилась в его родном городе в провинции Хубэя, и он сказал мне, что у них будет второй ребёнок.
Боссы отказались предоставить отпуск. 27 июля ребенок родился с помощью кесарева сечения, и механик Луо сказал боссам, что должен ехать домой, чтобы помочь жене. Они согласились, но зарплату не выплатили. Вечером, пока всё ещё проходили переговоры, я вытянул механика Луо на праздничный ужин. По итогу боссы заплатили ему одну треть от того, что они были должны ему, и он обещал возвратиться в течение недели.
Позже мать и ребенок приехали после 21-часового путешествия автобусом в Лишуй. Они поселились в фабричной комнате общежития с механиком Луо, который гордо меня представил. Я спросил про второго ребенка, потому что предполагал, что он все еще оставался в деревне с бабушкой и дедушкой. Но лицо мужчины вытянулось, и я испугался, что произошло что-то ужасное.
"Это - наш первый ребенок", - сказал он, понижая голос. - "Когда Босс Ван и Босс Гэо нанимали меня, я сказал им, что у меня уже есть сын, чтобы попросить более высокую зарплату. Я не хотел лгать Вам, но когда мы говорили, все могли нас услышать"
Через два месяца его жена уехала с ребенком в свою родную провинцию Гуйчжоу. На железнодорожной станции Гуйяна две женщины предложили ее подвезти. Они сели в минивен с двумя мужчинами. После того, как они выехали из города, она почувствовала сильный химический запах и потеряла сознание. У нее отняли 120$, сотовый телефон и сережки. Позже ребенок стал необычно сонным, и мать впала в панику. Луо приказал ей немедленно вымыть малыша. С тех пор ребенок чувствовал себя нормально. Еще четыре месяца после этого он жил на фабрике и служил пешкой на переговорах по зарплате. Механик Луо назвал его Вэнем, в переводе - "культурным", потому что мечтал, что его сын получит хорошее образование.
15-летняя работница фабрики решила работать после седьмого класса, потому что ее семья нуждалась в деньгах. Никто на фабрике, как оказалось, не удивился тому, что она использовала имя своей старшей сестры. В Китае, где минимальный рабочий возраст составляет 16 лет, обычным явлением бывает регистрация по ложным удостоверениям личности. Фактически, сестры работали на фабрике вместе с отцом. Их фамилия была Tao, и они переехали из провинции Аньхоя. В отличие от большинства рабочих, они жили в арендованной комнате вблизи от производства, а не в фабричном общежитии. В течение летних месяцев, когда завод находился на грани остановки, семья Tao редко выходила на работу. Но всё-таки обхаживание клиентов Боссом Ваном наконец-то начало окупаться. К августу у фабрики было пять постоянных покупателей. В сентябре, спустя 11 месяцев после того, как фабрика была спроектирована, она принесла свою первую ежемесячную прибыль. К октябрю бизнес пошёл на полную, и семья Tao много работала каждый день.
Старшая сестра сортировала кольца лифчика на конвейере станка, в то время как 15-летняя сестра, которую звали Юфенг, работала на подготовке продукции. Она помещала кривую проволоку на пружину, которую посылали в нагреватель. За работу платили сдельно, и в хороший день Юфенг могла закончить 30 000 кусков проволоки, ятобы получить 7,50$. Она была быстра, надежна и абсолютно хладнокровна. Она возражала Боссу Вану как никто. Однажды вечером, когда сотрудники праздновали ее 16-ый день рождения, Юфенг использовала случай, чтобы напоить своего контролера. Девочка была неутомима. Она кричала: "Пейте! Пейте! Пейте!", поворачиваясь ко мне и другим мужчинам за столом. «Пускай он напьётся, чтобы завтра я не должна была упорно трудиться!"
Юфенг, как и ее сестра, отдавала весь свой доход родителям. У неё была мечта открыть обувную фабрику. Она сказала мне, что, если бы она стала богатой, то построила бы трехэтажный дом в деревне своих бабушек и дедушек. Когда я спросил о бабушке и дедушке, глаза девочки наполнились слезами, и я больше никогда не расспрашивал об этом.
К ноябрю фабрика выдавала 100 000 колец ежедневно, и боссы установили более крупный конвейер. Как и все в Лишуе, они играли на подъём, надеясь расшириться до 60 рабочих к концу первого года. Фактически у них было только 20, и здание было в три раза больше, чем необходимо. "Все еще слишком рано", - ворчал Босс Ван, когда я спрашивал о развитии Лишуя. - "Если мы хотим получить часть рынка, или сделать что-либо, связанное со станками, мы должны полностью переехать в Вэньчжоу."
В этом же месяце боссы решили переместить фабрику. Решение было мгновенным, без каких-либо консультаций с Механиком Луо или кем-то ещё. Босс Гэо нашел два подходящих здания в болотах к северу от Вэньчжоу, затем они проконсультировались с экспертом по фэншуй. Его совет был следующим: «28 ноября - восьмой день лунного месяца, и нет ничего лучше, чем двойная восьмёрка.»
Большинство рабочих решило переехать вместе с фабрикой, но ситуация семьи Tao была сложной. Мать работала в маленькой галантерее поблизости, а младший сын поступил в местную среднюю школу. Если бы отец и дочери сохранили верность их работе, то семья была бы разделена. На фабрике их решение стало темой ежедневного обсуждения.
"Вы должны стать независимыми", - сказал механик Луо Юфенг однажды за завтраком. - "У Вас же нет банковского счета, не так ли?"
"Нет", - сказала она.
"Вы все еще отдаете все свои деньги Вашим родителям!"
"Но они нуждаются в моей помощи."
"Помощи будет больше, если Вы научитесь быть независимой."
Он насмехался, потому что когда-то уехал из дома с шестью долларами в кармане. Но отец отказался принять решение своих дочерей. Он настоял на том, что они уедут вместе только при одном условии - если будет пересмотрена их зарплата.
В ночь перед переездом боссы наконец предложили повышение зарплаты. Отец попросил больше и боссы тянули время. Никто не был готов встретиться лицом к лицу, поэтому механик Луо был посредником. В восемь часов вечера он зашёл к семье Tao. Девочки вышли наружу и мужчины закурили. Отец сказал: "Я не буду переезжать на таких условиях."
"Я знаю," - сказал механик Луо. - "А я не хочу обучать новых рабочих."
"Возможно, мы должны отпустить их, но только на фабрику обуви?" – спросила мать.
"Пока ещё рано", - сказал отец. - "Мы для начала должны разобраться в этом производстве."
Он потребовал ту же самую заработную плату для всех: гарантируемые 127 долларов в месяц, плюс сверхурочное время, и шесть долларов на проживание. Механик Луо возвратился к боссам, которые сократили расходы на проживание вдвое — разница была в три доллара. Отец не ответил, и предложение утром было все еще на столе.
Той осенью Лишуй собирался присоединить ещё 35 квадратных километров к зоне развития. Расширение потребовало бы почти 900 миллионов долларов инвестиций, большинство из которых собирались взять в кредит. Городские власти запланировали к 2020г удвоить население города. С увеличением производственных мощностей потребовались и дополнительные мощности по производству электроэнергии. К югу от Лишуя, в горах, строилась Дамба Tankeng. При подготовке к её строительству из 10 городов и 80 деревень переселялось 50 000 человек. Я наблюдал заключительную эвакуацию Бейшан, самого большого города. 25 октября 2005 г., согласно мнению экспертов по фэншуй, было очень благоприятной датой. Это были хорошие дни для всего, даже для переезда из родного города. Семьи заполнили грузовики с платформой для крупногабаритных грузов, полные мебели. Разгрузились они в восьми новых городках, специально построенных для переселения. В городке Южу Чен Киэомеи сказала мне, что она не смогла найти свою квартиру, у которой пока не было даже окон. "Они все выглядят одинаково!" - сказала она.
Когда я говорил о планах расширения зоны Лишуя с Директором Ваном, он признал, что утверждение таких проектов становилось всё более трудным. Центральное правительство боялось пузыря на рынке недвижимости, но он оставался уверен в своём проекте. "Мы обращаемся к правительству, чтобы развить провинцию, где земля непригодна для сельского хозяйства", - объяснил он.
В его офисе на стене висела карта предполагаемого расширения — будущие дороги, индустриальные блоки, водопроводная станция. "Мы должны будем снести более 400 гор и холмов," - сказал он. Он пригласил меня вернуться в январе, когда его сын приедет домой на каникулы. Сын бывшего танкиста учился в университете Окленда, изучая международные финансы.
Через день состоялся переезд фабрики колец для лифчиков. Боссы наняли грузоподъемник, четыре грузовика с платформой для крупногабаритных грузов и семь чернорабочих. Механик Луо разобрал конвейер на три части, законченные кольца лифчиков были упакованы в 94 коробки. Они забрали все, даже ковер и лампочки. Годом ранее они заказали двери за десять долларов, и теперь они сняли их с петель.
В три часа с упакованными сумками появились сестры Tao. Как оказалось, их отец нашел более высокооплачиваемую работу на соседней фабрике, которая производила синтетическую кожу. Он устроился несколько дней назад и держал это в тайне, настойчивость при переговорах с его дочерьми была лишь уловкой. В фабричных воротах не было никаких слез. Последняя вещь, которую сказал отец, была: "Вы должны одеваться тепло. Можно простудиться, а если вы заболеете, то придется потратить деньги на лечение. Одевайтесь тепло, хорошо? До свидания."
Два дня спустя я ездил в зону развития, глядя на ряды биллбордов: «Amway», «Haishun», «Fengchang». Мне открыли здание переехавшей фабрики. Внутри пол был усыпан кольцами для лифчиков — сколотыми кольцами, грязными кольцами, сломанными кольцами. На полу лежали раздавленные папиросные пакеты и использованные рулоны ленты. Пустая сумка для пеленок. Настенный календарь, замерший 22 ноября. Портрет улыбчивого Мао Цзэдуна на одной стороне и бодхисатва на другой. И всюду по спальням на белых стенах надписи, которые накопились за месяцы работы. Один рабочий рядом с кроватью нацарапал числа - выигрышные лотерейные комбинаций. Другой написал: "Ищите успех". Другие писали: «Размышляйте над прошлым, чтобы понять будущее», «Проживи каждый день счастливо! Новый день начинается прямо сейчас!», «Делай свое будущее сам», "Оставь мир", "Человек может стать успешным где угодно; я клянусь, что не буду возвращаться домой, пока не стану известен".
Из окон дул холодный ветер. Я слышал соседние заводы — скрежет стекольной фабрики, грохот пластика, шипение производства водонагревателей. Но не было слышно ни одного звука, изданного человеком, - только тихие голоса на стенах оставленной фабрики.
Перевод Андрея Согорина, специально для "Паноптикона"
Раздел «Колонки» открыт для желающих предметно прокомментировать общегородские и общеукраинские события и проблемы, высказать те или иные пожелания в адрес власти или поделиться свежими идеями. Свои тексты (с подписью и фото) Вы можете прислать на редакционную почту [email protected]
