Свадьба в хосписе. Новобрачный в 74 года: "Жизнь всегда коротка!"
В любом медучреждении праздники случаются нечасто. В хосписе же тем более не услышишь звона бокалов. Тем не менее, в Севастопольском отделении для неизлечимо больных онкологией уже в третий раз проходит торжество. Его пациенту Владимиру Придатко сегодня исполняется 74 года. В ноябре сюда впервые пожаловали сотрудники загса, чтобы зарегистрировать его брак с 53-летней Галиной Алексеевной, а две недели назад отмечали уже венчание.
Подводник, капитан первого ранга и преподаватель Севастопольского военно-морского инженерного училища Владимир Придатко встретил третью жену спустя шесть лет после развода со второй (два брака принесли ему трех дочерей, троих внуков, внучку и правнучку). Галина Алексеевна же год и три месяца как похоронила мужа и осталась одна с сыном.
«Я все время удивляюсь, как же мы ходили по одним улицам и не встретились раньше. Я 27 лет прожила с мужем и думала, что это была любовь. Но только Володенька дал мне то, что нужно женщине — надежное плечо и возможность быть слабой, — размышляет Галина Придатко и вспоминает вечер знакомства. — Это было семь лет назад. Мы с подругой забежали в бар поболтать. Заходит компания мужчин — отметить конец рабочей недели. Пригласили нас за свой столик. Мы вежливо отказались. Тогда Володенька показал на меня пальцем: «Будешь моей!» Я еще подумала: «Вот наглец!» Но к их столику мы все же пересели, и с этого дня уже не расставались».
Жених венчался в форме при всех орденах, а невеста — в белом платье
Спустя полгода после знакомства они начали жить вместе, но делать предложение Владимир Алексеевич не спешил. «Я, конечно, хотела замуж, но Володенька думал, наверное, что еще рано. Зато сейчас я — жена перед законом и Богом», — объясняет Галина Алексеевна, пока хлопочет вокруг супруга. «Да убоится жена мужа своего!» — в шутку изображает тот священника и с горечью признается, что предложение делал без романтики: «Не до того было. Просто сказал: «Галюся, иди в загс и спроси, какие нужно подавать документы».
В хоспис необычный пациент попал еще в марте в очень тяжелом состоянии. Онкологи давали ему месяц. «Настроение было паршивое. Устроили грандиозную пьянку — я прощался с друзьями. Но здесь меня выходили. Персонал — золотой. Да и обстановка почти домашняя. Чего-то захочу, нажму на кнопку — тут же прибегает медсестра. Так что я наслаждаюсь жизнью. Запомните, что жизнь всегда прекрасна и мала! А еще раскрою секрет счастья, который доношу своим ученикам: всегда быть честным, ничего не бояться и отлично выполнять свою работу», — едва супруга покинула палату, Владимир Алексеевич закуривает сигарету и размышляет о судьбе. Избавляться от пагубной привычки не видит смысла: «Я даже в горах мог покурить и тащить чужие рюкзаки — такой был физически мощный».
Курильщик. Уверен, что его железному здоровью сигареты нипочем. Фото: Т. Береговой
Мощностью не только тела, но и духа Придатко восхищается весь медперсонал хосписа. «У него сегодня, помимо жены, было двое гостей, а ведь еще утро. Все время ходят друзья и ученики. И если в других палатах грустят, в этой только смеются и шутят, — рассказывает сестра-хозяйка Галина Семенова. — И знаете, что меня поразило на венчании? ВоВладимирский собор Владимира Алексеевича заносили в тяжеленном кресле шестеро друзей, ведь он сам не ходит. И на лицах этих все еще очень мощных мужчин не было и тени грусти об испытании, выпавшем на долю их товарища. Они были за него счастливы».
«Кто-то должен был остановить работающий реактор»
В десятом классе близнецы Придатко увидели выпускников военного училища и захотели также козырять в форме и обязательно с кортиком — так и был сделан жизненный выбор. Отличники-спортсмены легко поступили в Ленинградское военно-морское училище им. Дзержинского на кораблестроителей. Выпустились в 1960-м и поехали в Обнинск служить на атомную подлодку К-27 — ту самую, где в мае 1968-го произошел выброс радиации, погубивший девять членов экипажа. «Пока лодку достраивали, мы год провели под землей — два корпуса атомохода специально зарыли для стажировки. В 1963-м пошли в первую автономку — к экватору, получили по Ордену Красной звезды. Серега уехал работать в Севастополь, а я пошел во вторую автономку в Средиземное море. Целых 20 дней никто о нас не знал, потом всплыли и двое суток отдыхали, демонстрируя собственную мощь», — вспоминает подводник.
С братом-близнецом. Ходили по морю и по высочайшим точкам мира. Фото: из архива В. Придатко
Когда на К-27 произошла авария, Владимир Алексеевич уже учился в адъюнктуре в Севастополе. «Кто-то должен был остановить все еще работающий реактор. Направили тех, кто раньше служил на К-27. Мы с братом провели там месяц. Страшно не было. Мы, молодые, думали, что все беды и болезни — для кого угодно, но не для нас», — вспоминает Придатко. Объясняя, отчего все же на К-27 случилась авария, он сперва пытается объяснить тонкости эксплуатации сплава плюмбума и висмута, но скоро машет рукой: «Просто в Союзе все делали в гонке. Людей торопили, и они не доработали технологию».
Перестройка и жилье в Лавре
В обставленной по-домашнему палате на стенах — фотографии заснеженных вершин. Еще будучи курсантом, Владимир Придатко увлекся горным туризмом. Уже офицером получил звание мастера спорта, обошел Кавказ, Алтай и Памир, но особенно гордится походом на Центральный Тянь-Шань. Этот район закрыли для туристов после разрыва отношений с Китаем. Придатко с товарищами добился от погранвойск разрешения сходить в неизведанные районы. Как первопроходцы они выбирали названия для трех покоренных перевалов. Так на карте Тянь-Шаня появились топонимы Севастополь, Перестройка и Советских подводников.
На фото Эльбруса Владимир Алексеевич указывает уже не с гордостью, а с грустью — 16 лет назад здесь погиб его брат-близнец Сергей. «Это был февраль — время, когда лед похож на стекло. Я уже был там в это время и просил ребят не ходить без меня выше Скал Пастухова. Серега не послушал. Нашли труп — кусок льда. В цинковом гробу я привез его в Севастополь», — вздыхает он и вспоминает, как прошло их с братом детство: пусть не в горах, но в пещерах, да еще каких! «Мы жили в Киево-Печерской Лавре, в здании, которое власти отобрали у монастыря. Сейчас там у монахов мастерская, — рассказывает Владимир Алексеевич. — Детьми мы босиком бегали по нижним пещерам. Правда, в Бога тогда не верили, а потому для нас это было просто самое захватывающее приключение».
