23-летний замгубернатора: «Меня всегда угнетало, что кабинеты чиновников такие советские»

Выпускник Свободного университета Тбилиси, работавший вместе с командой реформаторов под руководством Кахи Бендукидзе, Ило уверен: борьба с коррупцией — залог успешных реформ. Мы с ним проходим здание Ровенской прокуратуры: «Сюда я буду ходить каждый день, стучаться в дверь и жаловаться на взяточников. В кабинет губернатора, в студию местного канала или с лекцией он в университет приходит в кедах и яркой толстовке с капюшоном — и переодеваться в костюм не планирует.

Я родился в городе Гагры в Абхазии, но прожил там всего один год: началась война и моей маме чудом удалось меня спасти. Пока папа и дядя воевали, она пронесла меня через всю Абхазию на руках. Рос я в основном в Москве, а потом мама решила все-таки вернуться в Грузию, потому что ей очень нравился Саакашвили и то, что он делал. А насчет политики — в восьмом классе я с другом пошел на «Марш несогласных», нас тогда немного помяли…

Со многим. Мне не нравилась система образования в России. Я был руководителем самоуправления в школе, и меня пытались заставить отчитываться перед партией, проводить политические мероприятия под видом неполитических. Я не понимал еще, что иду против Путина — мне не нравились отдельные вещи.

Это были первые годы реформ. Первое, что мне понравилось, — в школе появилась независимая система тестирования. В то время я начал дебатировать: сначала плохо получалось, потому что я грузинского не знал, но со временем стал чемпионом Грузии. В 11 классе я должен был выступать на чемпионате Грузии, а мой тренер по парламентским дебатам работал тогда в канцелярии правительства при Кахе Бендукидзе. Мне нужно было готовить один кейс, и он пригласил меня, чтобы я поговорил с людьми, которые тогда писали Трудовой кодекс. Им понравилось, как я говорил на эти темы, и я остался в команде Кахи самым младшим участником — мне было 16 лет. Я могу гордиться тем, что лично печатал этот Трудовой кодекс. Потом Каха ушел из политики и вместе с командой основал Свободный университет, а я как раз поступил туда.

Я до конца жизни буду помнить его первую лекцию. Лекции Кахи всегда были очень популярными, и в тот раз тоже собралось много студентов. Каха задал вопрос: «Могут ли одни люди указывать другим, что делать?» И сам начал доказывать, что умные должны управлять дураками. А я не соглашался, но долго думал, выступать ли против: он все-таки был основателем моего университета, мне было неловко. Минут через двадцать я не выдержал: встал и сказал, что полностью не согласен. Я начал доказывать, что нельзя за других людей решать, что для них хорошо, а что плохо. Каха прервал меня: «Помолчите, пожалуйста, до конца лекции». Я немного обиделся, но в конце лекции он признался, что запутал всех, и только я один оказался прав, а «у остальных внутри сидит маленький Троцкий». И попросил меня остаться. У меня прямо крылья выросли! А после была школа InLiberty и моя работа сначала стажером, а потом и на официальной должности в правительстве Грузии.

Я работал с международными делегациями: мы организовывали встречи с министрами, а те рассказывали, какие реформы получились, как писались те или иные законы. За несколько месяцев такой работы я получил невероятно много знаний, и потом уже, когда я ходил по коридорам правительства, меня все министры узнавали — для них я был таким маленьким мальчиком, который бегает по канцелярии.

Да, я же параллельно учился в университете. Каха собрал вокруг себя группу любимых студентов, и мне посчастливилось в нее попасть. У нас были регулярные встречи — я даже не могу сказать, о чем мы говорили. Про жизнь. Мы сидели с десяти вечера — иногда до часу, а иногда и до трех. Начинался разговор очень просто: Каха спрашивал, как прошел день, что мы любим, кем хотим стать. У него часто просили совета. Бывало, Каха сам делился с нами тем, что его затронуло, и спрашивал мнения: «Знаете я тут такое видео увидел», — и мы все садились, вместе смотрели и обсуждали. Иногда он давал задания: «Раз вы юристы, составьте контракт, как передать из рук в руки яйцо» или: «Представьте, что отдаете в ипотеку метровую глыбу льда». Он часто советовал прочитать что-нибудь — так я узнал про Фридриха Хайека. Каха сказал, что мы поймем, что такое был Советский Союз, если прочитаем «Дорогу к рабству». И я действительно очень много всего понял, мы эту книгу долго-долго потом обсуждали.

Да. Мы часто пересекались, но личное знакомство с ним состоялось после одного из его выступлений перед студентами, когда у него уже подходил к концу президентский срок. После выступления все задавали ему вопросы, я тоже что-то спросил, и он попросил меня остаться после лекции…

Да (смеется). Я очень много знаю о реформах — я в этом вырос, они происходили вокруг меня. Однажды мы с Саакашвили поехали в Лондон на встречу «Большой двадцатки». Он просто сказал: завтра ты едешь в Лондон вместе со мной. И вот, гуляю я по Лондону, тут мне звонят: «У нас встреча по протоколу». «У нас? — удивляюсь я про себя. — Ну, ладно». А я опять был там самый молодой, и англичане удивились: «Сэр, вы кто?» Вдруг подходит наш человек и говорит: «Все в порядке, это помощник президента Грузии». Я — помощник президента? Ничего себе! Но никаких формальностей не было, я даже не чувствовал себя подчиненным — в команде Миши все были на равных, и это было самое главное. Мы все по-прежнему остаемся друзьями. Недавно мы встречаемся с Мишей в Киеве — он стоит у «Хилтона» и с 30 метров кричит: «Ило! Как дела? Подходи!» А люди вокруг смотрят: какой-то парень к Саакашвили пришел, что еще за Ило?

Каха и Миша часто ездили в Киев, наш либертарианский кружок вовсю думал над украинскими реформами. Я тоже долго думал поехать в Украину вместе с командой Кахи, но не решался. У меня были дела в Грузии: я занимался своей организацией – Свободной лигой дебатов, хотя и оставался с ними со всеми на связи. Потом я все-таки приехал в Украину выступить на конференции Students For Liberty в ноябре 2014 года. Приехал и остался.

Когда я наконец приехал, я в течение месяца каждый день встречался с реформаторами. Я вижу, что идет огромный процесс, очень сложный процесс, ведь Украина — огромное государство по сравнению с той же Грузией. Я не говорю, что это помешает провести реформы — возможно, они даже пройдут успешнее, особенно если учиться на наших ошибках. Назначили Эку Згуладзе и несколько месяцев о ней ничего не слышали, а я просто знаю, что она закрытый человек: она молча работает, молча переворачивает мир. Я знаю, что в министерстве юстиции происходит, я ведь работал раньше с членами этой команды. Процессы идут, нужно просто подождать. Конечно, за этот год можно было больше сделать, но те люди, которых я знаю лично, честно стараются.

Без победы над коррупцией не получится ничего. Об этом все говорят и эта мысль уже затаскана, но, как бы банально ни звучало, без победы над коррупцией не провести реформы и не победить Путина. Коррупция тормозит все. Огромный бюрократический аппарат — тоже проблема, но если не искоренить коррупцию, то ты можешь назначить новых крутых менеджеров, а через два-три месяца они начнут брать взятки, и ничего не изменится.

Это очень сильно влияет на российскую политику — когда русские люди видят, что маленькая Грузия, которая казалась погрязшей в коррупции и бедности, вдруг стала европейской страной, где возможны благосостояние, свобода слова и демократия, они начинают задумываться: а может, у нас это тоже возможно? Медведев в свое время признал: в реформе полиции мы будем равняться на грузинский опыт. Но Грузию Путин смог победить пропагандой, — эта машина, которая в год ест миллионы долларов, смогла победить маленькую Грузию: убедить россиян, что Саакашвили тиран и так далее. В Украине произошел «Евромайдан», которого не ожидали. Что сделал Путин? Ввел войска. Для чего? Чтобы тормозить европейское развитие Украины. Путину не нужно, чтобы «Новороссия» стала частью России — Путину нужно, чтобы в Украине всегда сидел свой человек и оставалось все по-старому, по его схемам. Реформы — это победа Майдана, и если они пройдут успешно, эти войска, которые там стоят, окажутся ненужными. И люди из Киева, Львова, Ровно, Луцка, Тернополя и других городов будут ездить в Россию, как раньше, и рассказывать: смотрите, что у нас получилось. Да и сами русские будут ездить в Украину к друзьям и родственникам и задумываться: если тут все получилось, значит, у нас какие-то проблемы. И это будет сильнее любой пропаганды.

Нет. В Грузии «Революция роз» тоже победила не в тот момент, когда Миша пришел — да какая разница, кто президент, если все осталось по-старому? А вот когда Миша ушел демократическим путем, все поняли: это был результат «Революции роз».

Я разъезжал по Украине, выступал в разных университетах, общался с бизнесом, рассказывал о реформировании Грузии и как мне видятся реформы в Украине, заводил новые знакомства, находил друзей. И мы дошли до идеи открыть школы нового типа для молодежи. В Грузии, к сожалению, мы слишком поздно поняли: только образованное поколение сможет пользоваться плодами реформ. Так появился проект Hacking School —  «обходя школу», призванный отойти от старых принципов образования. После одной лекции в Ровно в рамках этого проекта советник губернатора попросил меня о встрече и предложил мне должность замгубернатора по гуманитарным вопросам — образование, культура и здравоохранение. Я попросил время, чтобы подумать.

Естественно! Я попросил совета у Миши и еще у нескольких людей, чье мнение для меня важно. Миша сказал: нельзя от такого отказываться! Но я все равно сомневался, ведь это огромная ответственность: в свои 23 года я хоть и много чего делал, но никогда не был на исполнительной должности. Смогу ли я взять на себя такую ответственность? Честно говоря, мне было бы важно узнать мнение Кахи Автандиловича, но его с нами уже не было. Я думаю, Каха сказал бы, что нужно идти.

Я согласился, и на следующее утро в 11 часов у меня была уже назначена встреча с губернатором. Я пришел в здание областной администрации как принято у нас в Грузии: в джинсах, в кедах, в толстовке — хипстер такой. Меня останавливает охранник: «Молодой человек, вы куда идете?» «К губернатору», — спокойно говорю я. Он мне говорит: «Подождите», начинает что-то проверять. И вдруг звонок сверху. Он сразу: «Ой, извините, простите», — и пропускает.

Губернатор оказался очень понятным для меня человеком. Во-первых, это человек из мира бизнеса — он основатель фирмы, которая занимается технологиями, — то есть менеджер, а не бюрократ. Он не стал спрашивать, чему я учился в университете, а сразу стал выяснять, что я умею и как вижу реформы. Мы говорили полтора часа, и его советник даже отметил это, а губернатор ответил: «Ничего страшного, мне нравится с такими свободными людьми разговаривать». Он жаловался на бюрократию, говорил, что хочет сделать все по-новому и нанять новых людей.

Я вышел из кабинета и посмотрел на людей вокруг, — а они посмотрели на меня. Кроме женщины-секретаря мне никто не улыбнулся. Остальные глядели подозрительно, мол, что за кактус? А кактус оглядывался в надежде увидеть хоть кого-то помоложе. Потом я увидел в лифте молодых девушек, обрадовался, но оказалось, что они не работают в администрации, а просто пришли за бумагами. Кому-то не понравится, что я по возрасту сужу, но ведь эти все люди работали еще при советской системе. Посмотрим, удастся ли мне, но я постараюсь все поменять.

Так как за мной образование, здравоохранение и культура, я хочу из-за нехватки бюджета, в первую очередь, привлечь иностранные гранты. Украине сейчас многие готовы помогать, но, к сожалению, этим мало кто занимается в самой Украине. Я планирую наладить сотрудничество с зарубежными либеральными фондами в сфере образования. Может в том же Водном университете делать онлайн-лекции западных профессоров, это ведь легко, просто никто до нас такого не делал. В сфере медицины — с ведущими клиниками, университетами и школами мира. Пусть ровенские врачи поедут посмотрят, что происходит в Польше, а мы сюда привезем поляков. Я верю, что можно построить такую систему, при которой люди без моего участия, без участия представителей власти, будут обмениваться информацией друг с другом, приезжать в Ровно, делиться знаниями. Также у меня есть конкретные планы по смене менеджмента школ. Например, мы будем реформировать сферу питания: сейчас государство финансирует школьные обеды, но мы можем отдать столовые в аренду частным фирмам, и дети будут есть нормальную еду. В Грузии такой опыт был. Есть много сфер, в том числе входящих в круг моих полномочий, где частный бизнес должен заменить государство. И отдельный пункт — оптимизация кадров. Я понимаю, что один в поле не воин, поэтому хочу создать консультативный совет. Мои знакомые, такие, как Хатия Деканоидзе, Андрей Илларионов, я думаю, согласятся помогать — и не только они.

Это полномочия центрального правительства, но я буду делать все, чтобы победить коррупцию с точки зрения менеджмента, меняя кадры и максимально мотивируя людей работать без взяток. А как политик я постараюсь изменить общественное мнение, чтобы сами люди боялись брать взятки. Я хочу своим примером показать, что можно быть неподкупным чиновником. Все члены моей команды, которые не последуют моему примеру, сядут в тюрьму — я гарантирую это. Причем мои друзья будут караться еще строже: если те, кому я доверился, кого сам лично привел, станут частью коррупционной системы, им точно поблажек не будет.

Такой, чтобы, приезжая в Украину, туристы говорили: «Поедем не в Киев, а в Ровно». А еще лучше — чтобы прилетали сразу не в Киев, а в Ровно.

Будет! Точнее, есть, но нерабочий. WizzAir в свое время хотел его купить, но этого не произошло из-за коррупции, а теперь вполне может произойти. Губернатор пригласил туроператора Life перенести головной офис из Киева в Ровно, — ждем ответа. Инвестиции начинаются, когда губернатор становится для предпринимателей гарантом, что никто у них деньги вымогать не будет. А если попробуют, будут иметь дело с нами.

Без новых идей, новых взглядов, новых кадров невозможно построить новую систему. Мы говорим об интернет-поколении — о людях, которые мыслят глобально. Как может поколение телевизора создать современную страну? Нашим ровесникам нужно показывать пример: теперь на постах сидят не люди, которые пилят бабки, а те, кого волнует будущее страны. Я обещаю: в моей области очень много молодых людей  захотят работать на госслужбе, потому что увидят, что тут креатив, свободное мышление, пространство для перемен. Я на своем примере покажу, каким может быть кабинет современного чиновника: меня всегда угнетало, что кабинеты такие советские, — должны быть пуфы, вайфай, электронные доски. А то заходит человек и видит угрюмые лица людей в костюмах. Новая власть Украины будет в кедах!

Фото: Алена Анисимова