В Запорожье о Чернобыле помнят
В канун Чернобыльской трагедии мы посчитали уместным вспомнить те страшные события 1986 года. А чтобы воспоминания были как можно более реальными, пригласили в гости очевидца событий, полковника милиции, председателя правления Запорожской областной общественной организации УМВД Украины «Запорожье-Чернобыль» - Драгуна Сергея Григорьевича.
- Сергей Григорьевич, 26 апреля исполняется 27 лет Чернобыльской трагедии – срок достаточный для того, чтобы сравнить, как с годами менялось отношение к вам, чернобыльцам. Причем не только со стороны государства, но и общества.
- Увы, о чернобыльцах у нас в стране вспоминают два раза в год: перед 26 апреля и перед 14 декабря.
Примерно за неделю до этих дат начинается ажиотаж, поздравления, встречи с администрацией и руководством города и области, с депутатами, но, буквально на следующий день о нас забывают. Хотя в эти дни всегда обещают очень много.
На тебе 50 грн. и ни в чем себе не отказывай
- Здесь вы не одиноки, то же говорят ветераны Великой Отечественной, инвалиды, афганцы…
- Да, теперь эти темы просто пиар, способ лишний раз напомнить о себе, особенно перед выборами. О чем можно говорить, если незабвенная Юлия Владимировна, когда была премьером, внесла изменения в закон о чернобыльцах.
Раньше в законе была предусмотрена надбавка в размере 10% от пенсии тем людям, которые стали инвалидами в результате Чернобыльской катастрофы. Например, если пенсия 2000 грн., то надбавка была 200 грн., не ахти какие деньги, но хоть что-то. А Тимошенко эту надбавку отменила и ввела фиксированную – 50 грн. для всех!
Но Конституционный суд признал это решение незаконным, решения Конституционного суда не требует каких бы то ни было объяснений или действий. Решение вступает в силу с момента принятия, и это было еще на момент ее премьерства, но решение Конституционного суда не выполняется. Как была доплата в 50 гривен, так и остается.
- Незаконные действия Юлии Тимошенко как-то повлияли на вашу политическую ориентацию?
- Нет, я человек внепартийный, и, честно говоря, мне всегда было все равно, где и какая партия. Единственное, я ведь советский человек, поэтому генетически наиболее толерантно отношусь к партии Коммунистической.
- О Тимошенко вы вспомнили, но ведь не так давно, уже при нынешней власти, чернобыльцы выходили в пикеты к Верховной Раде из-за отмены льгот. Или вы только на Юлию Владимировну обиделись?
- Я вспомнил о ней, потому что именно с нее это все началось, и когда сейчас оппозиция ругает власть за новые чернобыльские законы, мне хочется попросить их оглянуться назад и посмотреть, что они сами делали.
Деньги, деньги, дребеденьги…
- Как вы думаете, такое отношение связано с глубоким моральным непониманием того огромного дела, которое вы совершили ради этой страны, этого народа, отдав свое здоровье, или это нищенская нехватка средств, когда нужно выживать, не думая о морали, потому что уже не до нее?
- Думаю, скорее, надеюсь, или даже хочу надеяться, что это от бедности. Когда, в начале 90-х годов принимался закон о льготах для чернобыльцев, это еще был богатый Советский союз. Тогда не могли знать ни последствий всей этой страшной катастрофы, ни сколько будет пострадавших, ни масштаба катастрофы. Думаю, рассчитывали совсем на другое. Про распад Союза никто вообще даже не думал, а про мировые экономические кризисы тем более.
Ну, кто мог предположить, что пострадавших окажется так много? Что местное население не вернется назад? Что всем этим людям придется платить компенсации? Что настанет такое время, когда денег не будет хватать на элементарные социальные нужды? Никто!
К тому же, все знают, что огромные средства, которые много лет выделялись странами-донорами на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы, банально разворовывались. Нам очень солидные суммы выделяли Соединенные штаты и Европа – речь шла о миллионах долларов.
- Я умолчу о моральных аспектах подобных действий, но в среде чернобыльцев есть немало достойных юристов. Вы никогда не пробовали узнать, в чьих карманах осели ваши деньги?
- Это невозможно. Те люди, которые смогли прикарманить эти деньги, занимали, а может и занимают, слишком высокий социальный уровень у нас в стране, некоторые живут уже не здесь. В любом случае, давайте не будем лукавить, такие люди у нас в стране никогда не были подсудны. Это не секрет, так много об этом сказано и написано, что… Было много, в том числе и журналистских расследований. Но работали профессионалы, никаких доказательств. Перед законом все чисты.
- А сейчас заграница помогает? Или уже устала?
- Помогает, обещанные и предусмотренные договорами выплаты идут, но, увы, далеко не в том объеме, который должен быть. Допустим, законом предусмотрены пенсии инвалидам Чернобыля первой, второй и третьей группы, соответственно шесть, восемь и десять минимальных пенсий, в зависимости от группы, но никто этого не выплачивает, и никто, естественно, этого не получает.
Многие обращаются в суд, некоторые даже в европейский, и даже выигрывают там дела! Но здесь на местах эти решения игнорируются. Европейцы сами дали статистику, что 95% решений их судов в пользу украинцев игнорируются и не имеют на Украине никакого значения для чиновников.
У каждого своя доза
- Скажите, какую дозу облучения вы получили?
- Скажем так, мне записали 23 рентгена.
- Что значит «записали»? Фактически она выше?
- Сейчас попробую вам объяснить. Мы когда приехали на место, то ведь вначале ничего не знали и не понимали про радиацию. Лично я приехал в Чернобыль в конце мая 1986 года, молоденьким 26-летним старшим сержантом милиции.
Нас таких зеленых направили от Запорожья целый плацкартный вагон. В Киеве распределили по райотделам, я попал в Припятьский. Когда приехали, то пообщались с ребятами-милиционерами, которые были там с первых минут аварии, и даже тогда не все поняли. Мы охраняли выселенные территории, в частности села, от возможных мародеров.
Так нелогично получилось: местных жителей выселили в связи с тем, что нельзя было жить на этих территориях из-за высокого уровня заражения, а мы там круглосуточно несли службу. График был три на три: три дня несем службу непосредственно в населенном пункте, а следующие трое суток в относительно чистом, всего в несколько километров дальше – т.е. отдыхаем.
А что касается нормы облучения, то ее, как бы, не существует. В первые дни, когда тушили пожары и убирали обломки с крыши машинного зала, считалось: если 25 рентген получил – должен покинуть зону.
Люди, работавшие в машинном зале и сбрасывавшие обломки, находились в зоне заражения буквально по секундам. Все было рассчитано до мелочей – ты подбегаешь, сбрасываешь этот кусок, а ты этот, и бегом назад. Причем это «бегом» в тяжелой освинцованной одежде, а пробежать нужно 50-70 метров, снять обломок и вернуться назад.
Нравственность и радиация
- Вы получили солидную дозу облучения, я не знаю много это или мало, наверное, все зависит от личной переносимости человека, но каковы последствия для вас лично?
- Сейчас я считаюсь инвалидом войны, потому что чернобыльцы законодательством Украины приравнены к инвалидам войны. Наверное, это справедливо, потому что все мои заболевания связаны с пребыванием в Чернобыле, а инвалидность мне установили 10 лет назад, хотя болеть я начал в 1991-1992 году.
А переносимость радиации, действительно, у всех индивидуальная. Был такой Славский Ефим Павлович – министр среднего машиностроения СССР. Министерство среднего машиностроения, несмотря на название, занималось атомной промышленностью – атомные бомбы, атомные электростанции и все прочее, связанное с атомом.
Славский – 1898 года рождения, он много лет руководил этим министерством, бывал на испытаниях атомных бомб, на атомных подлодках, на аварийных участках атомных станций. Не секрет, что на атомных производствах аварии бывали и бывают часто. Но умер он в 1991 году. Не трудно подсчитать, что прожил Ефим Павлович 93 года.
По заключениям врачей, общая доза облучения, достаточно обобщенная и математически усредненная, составила около 1500 тысяч рентген – т.е., минимум в три раза больше смертельной. Сейчас смертельной считается единоразовая доза в 500 рентген. Получается, что Славский начиная с 50-х годов, за 30-40 лет руководства министерством получил три смертельных дозы и ничего!
- С чем вы это связываете?
- Я не сведущ в медицинских вопросах, но на основании личного опыта могу предположить, что здесь замешано что-то еще не изученное наукой. Многие мои коллеги, которые были со мной тогда в зоне радиации – умерли.
В ликвидации Чернобыльской аварии принимали участие 692 работника милиции Запорожской области, 95 из оставшихся в живых – являются инвалидами, а умерли за все это время более 100 человек.
Я говорю, более 100, потому что более точных цифр у меня нет – первые годы учет вообще не велся. Он вообще ведется только последние лет десять, за которые умерли 74 человека, а наших много ушло за эти годы.
- Наверное, эта информация вызовет у вас скептическую улыбку, но многие современные ученые считают, что в древнеиндийском эпосе Махабхарата описан принцип работы и даже создания атомного оружия. Так что древние хорошо знали, что такое радиация и писали: чем более нравственен человек, тем более высокие дозы радиации он может выдерживать без ущерба для здоровья. Что скажете?
- Человек так мало знает о мире, что глупо отрицать эту информацию. Я на основании своего личного опыта тоже могу вам много чего интересного и не вписывающегося стандартные научные рамки рассказать.
Кстати, есть научные данные, что крысы способны выдерживать облучение до двух тысяч рентген, а я по гороскопу крыса. Может быть, этот факт тоже сыграл свою роль в том, что я жив.
«В Запорожье героев Чернобыля нет!»
- Думаю, вы не раз задавали себе вопрос, почему у вас, как у чернобыльца, такая нищенская пенсия. Моей знакомой довелось работать на заводе удобрений в Израиле, там была утечка, всем пострадавшим выплатили такую компенсацию, что она смогла купить хороший дом и уже лет 10 живет безбедно. Почему у нас не так?
- Кстати об Израиле, один мой знакомый уехал туда на ПМЖ, и там получает очень хорошую компенсацию за Чернобыль от государства Израиль.
А у нас уже лет пять чернобыльские организации города пытаются площадь Маяковского, где расположен «Фонтан Жизни», который и так посвящен Чернобыльской катастрофе, переименовать в площадь героев Чернобыля.
Обращались в исполком и в другие инстанции, но ничего у нас не вышло. На общественных слушаниях все художники, что стоят там, на площади Маяковского, воспротивились, сказали, что это, мол, черная, негативная память.
Это при том, что на название «проспект Маяковского» мы не посягали, хотели только площадь и фонтан переименовать. Кстати, площадь не имела юридического адреса, поэтому даже экономических затрат на ее переименование не было бы, просто в память о героях Чернобыля.
Но один из работников администрации на слушаниях даже заявил, что в нашем городе героев Чернобыля нет.
- Не хотите назвать имя этого человека?
- Пусть живет дальше, может он считает геройской свою работу. Сейчас у нас одно геройское звание – герой Украины. Но все понимают, что герой – это не только тот, у кого звездочка на груди. Мне кажется, даже старушка-пенсионерка, подкармливающая на свои копейки бродячую собачку, уже герой.
- И все же, как думаете, почему за рубежом люди могут рассчитывать на компенсацию за героизм, а у нас нет?
- Не хочется лезть в политику, потому что, если я начну, то разговор будет уже совсем другой и нелицеприятный. Мне кажется, наши политики о народе не думают абсолютно, думают только о себе и своем кармане.
Даже грамот для чернобыльцев не осталось
- Вы – председатель правления организации «Запорожье – Чернобыль», кроме того, что с коллегами по несчастью вы можете вспомнить былые годы, вы в состоянии оказать друг другу какую-то юридическую, финансовую или любую другую помощь?
- Мы даем бесплатные юридические консультации. Сейчас многих волнует вопрос чернобыльских пенсий, по возможности оказываем медицинскую помощь, но все на личных связях, на помощи не равнодушных людей. Достаем медицинские приборы: тонометры, приборы для измерения сахара в крови. Нам их выдают бесплатно, и мы их тоже бесплатно раздаем чернобыльцам.
- Вам от государства эти приборы выдают?
- Нет. Организация у нас общественная, не прибыльная, вся помощь нуждающимся строится на личных отношениях. Я лично обращаюсь к товарищам, к одноклассникам, ко всем, кому могу из, в основном, медицинской сферы. Для медиков это чистой воды благотворительность.
Мы в своей организации объединяем чернобыльцев УМВД, а от государства сейчас помощи практически никакой. Буквально на днях я был в Управлении, там идет подготовка к 26 апреля. Я принес туда список людей, которых хотелось бы поощрить, хотя бы грамотой, хотя кому они сейчас нужны эти бумажки? Только, чтобы тяжело больных людей порадовать, чтобы они выбрались из четырех стен и все. Но и это – нет! Не говоря уже о более существенных подарках или небольших денежных премиях.
Мне сказали, что из Министерства пришло указание: начальник УВД не имеет права подписывать грамоты, поощрения, тем более бумаги о денежных вознаграждениях и ценных призах. Теперь на это имеет право только Министерство, а там денег на это нет, и даже надеяться на что-то подобное не надо. Сказали, даже грамот не будет.
В прошлые годы я сам покупал грамоты и просил только печати и подписи на бланках поставить. Теперь и так нельзя.
А у нас есть шесть инвалидов первой группы, практические не ходячие. Несколько лет назад я пытался оказать им какую-то материальную помощь, но мне снова сказали – денег нет, и не будет.
Продолжение следует.
Илона Наныкина
- Увы, о чернобыльцах у нас в стране вспоминают два раза в год: перед 26 апреля и перед 14 декабря.
Примерно за неделю до этих дат начинается ажиотаж, поздравления, встречи с администрацией и руководством города и области, с депутатами, но, буквально на следующий день о нас забывают. Хотя в эти дни всегда обещают очень много.
На тебе 50 грн. и ни в чем себе не отказывай
- Здесь вы не одиноки, то же говорят ветераны Великой Отечественной, инвалиды, афганцы…
- Да, теперь эти темы просто пиар, способ лишний раз напомнить о себе, особенно перед выборами. О чем можно говорить, если незабвенная Юлия Владимировна, когда была премьером, внесла изменения в закон о чернобыльцах.
Раньше в законе была предусмотрена надбавка в размере 10% от пенсии тем людям, которые стали инвалидами в результате Чернобыльской катастрофы. Например, если пенсия 2000 грн., то надбавка была 200 грн., не ахти какие деньги, но хоть что-то. А Тимошенко эту надбавку отменила и ввела фиксированную – 50 грн. для всех!
Но Конституционный суд признал это решение незаконным, решения Конституционного суда не требует каких бы то ни было объяснений или действий. Решение вступает в силу с момента принятия, и это было еще на момент ее премьерства, но решение Конституционного суда не выполняется. Как была доплата в 50 гривен, так и остается.
- Незаконные действия Юлии Тимошенко как-то повлияли на вашу политическую ориентацию?
- Нет, я человек внепартийный, и, честно говоря, мне всегда было все равно, где и какая партия. Единственное, я ведь советский человек, поэтому генетически наиболее толерантно отношусь к партии Коммунистической.
- О Тимошенко вы вспомнили, но ведь не так давно, уже при нынешней власти, чернобыльцы выходили в пикеты к Верховной Раде из-за отмены льгот. Или вы только на Юлию Владимировну обиделись?
- Я вспомнил о ней, потому что именно с нее это все началось, и когда сейчас оппозиция ругает власть за новые чернобыльские законы, мне хочется попросить их оглянуться назад и посмотреть, что они сами делали.
Деньги, деньги, дребеденьги…
- Как вы думаете, такое отношение связано с глубоким моральным непониманием того огромного дела, которое вы совершили ради этой страны, этого народа, отдав свое здоровье, или это нищенская нехватка средств, когда нужно выживать, не думая о морали, потому что уже не до нее?
- Думаю, скорее, надеюсь, или даже хочу надеяться, что это от бедности. Когда, в начале 90-х годов принимался закон о льготах для чернобыльцев, это еще был богатый Советский союз. Тогда не могли знать ни последствий всей этой страшной катастрофы, ни сколько будет пострадавших, ни масштаба катастрофы. Думаю, рассчитывали совсем на другое. Про распад Союза никто вообще даже не думал, а про мировые экономические кризисы тем более.
Ну, кто мог предположить, что пострадавших окажется так много? Что местное население не вернется назад? Что всем этим людям придется платить компенсации? Что настанет такое время, когда денег не будет хватать на элементарные социальные нужды? Никто!
К тому же, все знают, что огромные средства, которые много лет выделялись странами-донорами на ликвидацию последствий Чернобыльской катастрофы, банально разворовывались. Нам очень солидные суммы выделяли Соединенные штаты и Европа – речь шла о миллионах долларов.
- Я умолчу о моральных аспектах подобных действий, но в среде чернобыльцев есть немало достойных юристов. Вы никогда не пробовали узнать, в чьих карманах осели ваши деньги?
- Это невозможно. Те люди, которые смогли прикарманить эти деньги, занимали, а может и занимают, слишком высокий социальный уровень у нас в стране, некоторые живут уже не здесь. В любом случае, давайте не будем лукавить, такие люди у нас в стране никогда не были подсудны. Это не секрет, так много об этом сказано и написано, что… Было много, в том числе и журналистских расследований. Но работали профессионалы, никаких доказательств. Перед законом все чисты.
- А сейчас заграница помогает? Или уже устала?
- Помогает, обещанные и предусмотренные договорами выплаты идут, но, увы, далеко не в том объеме, который должен быть. Допустим, законом предусмотрены пенсии инвалидам Чернобыля первой, второй и третьей группы, соответственно шесть, восемь и десять минимальных пенсий, в зависимости от группы, но никто этого не выплачивает, и никто, естественно, этого не получает.
Многие обращаются в суд, некоторые даже в европейский, и даже выигрывают там дела! Но здесь на местах эти решения игнорируются. Европейцы сами дали статистику, что 95% решений их судов в пользу украинцев игнорируются и не имеют на Украине никакого значения для чиновников.
У каждого своя доза
- Скажите, какую дозу облучения вы получили?
- Скажем так, мне записали 23 рентгена.
- Что значит «записали»? Фактически она выше?
- Сейчас попробую вам объяснить. Мы когда приехали на место, то ведь вначале ничего не знали и не понимали про радиацию. Лично я приехал в Чернобыль в конце мая 1986 года, молоденьким 26-летним старшим сержантом милиции.
Нас таких зеленых направили от Запорожья целый плацкартный вагон. В Киеве распределили по райотделам, я попал в Припятьский. Когда приехали, то пообщались с ребятами-милиционерами, которые были там с первых минут аварии, и даже тогда не все поняли. Мы охраняли выселенные территории, в частности села, от возможных мародеров.Так нелогично получилось: местных жителей выселили в связи с тем, что нельзя было жить на этих территориях из-за высокого уровня заражения, а мы там круглосуточно несли службу. График был три на три: три дня несем службу непосредственно в населенном пункте, а следующие трое суток в относительно чистом, всего в несколько километров дальше – т.е. отдыхаем.
А что касается нормы облучения, то ее, как бы, не существует. В первые дни, когда тушили пожары и убирали обломки с крыши машинного зала, считалось: если 25 рентген получил – должен покинуть зону.
Люди, работавшие в машинном зале и сбрасывавшие обломки, находились в зоне заражения буквально по секундам. Все было рассчитано до мелочей – ты подбегаешь, сбрасываешь этот кусок, а ты этот, и бегом назад. Причем это «бегом» в тяжелой освинцованной одежде, а пробежать нужно 50-70 метров, снять обломок и вернуться назад.
Нравственность и радиация
- Вы получили солидную дозу облучения, я не знаю много это или мало, наверное, все зависит от личной переносимости человека, но каковы последствия для вас лично?
- Сейчас я считаюсь инвалидом войны, потому что чернобыльцы законодательством Украины приравнены к инвалидам войны. Наверное, это справедливо, потому что все мои заболевания связаны с пребыванием в Чернобыле, а инвалидность мне установили 10 лет назад, хотя болеть я начал в 1991-1992 году.
А переносимость радиации, действительно, у всех индивидуальная. Был такой Славский Ефим Павлович – министр среднего машиностроения СССР. Министерство среднего машиностроения, несмотря на название, занималось атомной промышленностью – атомные бомбы, атомные электростанции и все прочее, связанное с атомом.
Славский – 1898 года рождения, он много лет руководил этим министерством, бывал на испытаниях атомных бомб, на атомных подлодках, на аварийных участках атомных станций. Не секрет, что на атомных производствах аварии бывали и бывают часто. Но умер он в 1991 году. Не трудно подсчитать, что прожил Ефим Павлович 93 года.
По заключениям врачей, общая доза облучения, достаточно обобщенная и математически усредненная, составила около 1500 тысяч рентген – т.е., минимум в три раза больше смертельной. Сейчас смертельной считается единоразовая доза в 500 рентген. Получается, что Славский начиная с 50-х годов, за 30-40 лет руководства министерством получил три смертельных дозы и ничего!
- С чем вы это связываете?
- Я не сведущ в медицинских вопросах, но на основании личного опыта могу предположить, что здесь замешано что-то еще не изученное наукой. Многие мои коллеги, которые были со мной тогда в зоне радиации – умерли.
В ликвидации Чернобыльской аварии принимали участие 692 работника милиции Запорожской области, 95 из оставшихся в живых – являются инвалидами, а умерли за все это время более 100 человек.
Я говорю, более 100, потому что более точных цифр у меня нет – первые годы учет вообще не велся. Он вообще ведется только последние лет десять, за которые умерли 74 человека, а наших много ушло за эти годы.
- Наверное, эта информация вызовет у вас скептическую улыбку, но многие современные ученые считают, что в древнеиндийском эпосе Махабхарата описан принцип работы и даже создания атомного оружия. Так что древние хорошо знали, что такое радиация и писали: чем более нравственен человек, тем более высокие дозы радиации он может выдерживать без ущерба для здоровья. Что скажете?
- Человек так мало знает о мире, что глупо отрицать эту информацию. Я на основании своего личного опыта тоже могу вам много чего интересного и не вписывающегося стандартные научные рамки рассказать.
Кстати, есть научные данные, что крысы способны выдерживать облучение до двух тысяч рентген, а я по гороскопу крыса. Может быть, этот факт тоже сыграл свою роль в том, что я жив.
«В Запорожье героев Чернобыля нет!»
- Думаю, вы не раз задавали себе вопрос, почему у вас, как у чернобыльца, такая нищенская пенсия. Моей знакомой довелось работать на заводе удобрений в Израиле, там была утечка, всем пострадавшим выплатили такую компенсацию, что она смогла купить хороший дом и уже лет 10 живет безбедно. Почему у нас не так?
- Кстати об Израиле, один мой знакомый уехал туда на ПМЖ, и там получает очень хорошую компенсацию за Чернобыль от государства Израиль.
А у нас уже лет пять чернобыльские организации города пытаются площадь Маяковского, где расположен «Фонтан Жизни», который и так посвящен Чернобыльской катастрофе, переименовать в площадь героев Чернобыля.
Обращались в исполком и в другие инстанции, но ничего у нас не вышло. На общественных слушаниях все художники, что стоят там, на площади Маяковского, воспротивились, сказали, что это, мол, черная, негативная память.
Это при том, что на название «проспект Маяковского» мы не посягали, хотели только площадь и фонтан переименовать. Кстати, площадь не имела юридического адреса, поэтому даже экономических затрат на ее переименование не было бы, просто в память о героях Чернобыля.
Но один из работников администрации на слушаниях даже заявил, что в нашем городе героев Чернобыля нет.
- Не хотите назвать имя этого человека?
- Пусть живет дальше, может он считает геройской свою работу. Сейчас у нас одно геройское звание – герой Украины. Но все понимают, что герой – это не только тот, у кого звездочка на груди. Мне кажется, даже старушка-пенсионерка, подкармливающая на свои копейки бродячую собачку, уже герой.
- И все же, как думаете, почему за рубежом люди могут рассчитывать на компенсацию за героизм, а у нас нет?
- Не хочется лезть в политику, потому что, если я начну, то разговор будет уже совсем другой и нелицеприятный. Мне кажется, наши политики о народе не думают абсолютно, думают только о себе и своем кармане.
Даже грамот для чернобыльцев не осталось
- Вы – председатель правления организации «Запорожье – Чернобыль», кроме того, что с коллегами по несчастью вы можете вспомнить былые годы, вы в состоянии оказать друг другу какую-то юридическую, финансовую или любую другую помощь?
- Мы даем бесплатные юридические консультации. Сейчас многих волнует вопрос чернобыльских пенсий, по возможности оказываем медицинскую помощь, но все на личных связях, на помощи не равнодушных людей. Достаем медицинские приборы: тонометры, приборы для измерения сахара в крови. Нам их выдают бесплатно, и мы их тоже бесплатно раздаем чернобыльцам.- Вам от государства эти приборы выдают?
- Нет. Организация у нас общественная, не прибыльная, вся помощь нуждающимся строится на личных отношениях. Я лично обращаюсь к товарищам, к одноклассникам, ко всем, кому могу из, в основном, медицинской сферы. Для медиков это чистой воды благотворительность.
Мы в своей организации объединяем чернобыльцев УМВД, а от государства сейчас помощи практически никакой. Буквально на днях я был в Управлении, там идет подготовка к 26 апреля. Я принес туда список людей, которых хотелось бы поощрить, хотя бы грамотой, хотя кому они сейчас нужны эти бумажки? Только, чтобы тяжело больных людей порадовать, чтобы они выбрались из четырех стен и все. Но и это – нет! Не говоря уже о более существенных подарках или небольших денежных премиях.
Мне сказали, что из Министерства пришло указание: начальник УВД не имеет права подписывать грамоты, поощрения, тем более бумаги о денежных вознаграждениях и ценных призах. Теперь на это имеет право только Министерство, а там денег на это нет, и даже надеяться на что-то подобное не надо. Сказали, даже грамот не будет.
В прошлые годы я сам покупал грамоты и просил только печати и подписи на бланках поставить. Теперь и так нельзя.
А у нас есть шесть инвалидов первой группы, практические не ходячие. Несколько лет назад я пытался оказать им какую-то материальную помощь, но мне снова сказали – денег нет, и не будет.
Продолжение следует.
Илона Наныкина
