Николай Засеев-Руденко: «Ревизор приезжает в город Бухалково, Збодуновского района»
Корреспондент информационного портала «Паноптикон» продолжает беседу с кинорежиссером, сценаристом, актером, Заслуженным деятелем искусств Украины, Народным артистом СССР Николаем Викторовичем Засеевым-Руденко.
(Продолжение. 1-я часть)
- Вам принадлежит высказывание, что не только в театрах, в литературе, но и в кинематографе сейчас везде преимущественно грязь, отсюда, что логично, грязь в мозгах.
- У меня как-то спросили во время интервью в Москве: как вам российское телевидение и вообще общемировое? Я сказал, отвечу коротко: куча грязи. Нельзя постоянно и независимо от времени суток и аудитории показывать и рассказывать, как и зачем заниматься сексом. Помню, смотрел в Москве передачу, там одна очень известная телеведущая спрашивает у студенток института Народного хозяйства: «Среди вас девушки есть?», одна поднимает руку, мол, я, а она ей с издевкой: «Ничего, это скоро пройдет!», так, словно быть девственницей – это какая-то заразная болезнь. Что это такое? Это же кому-то выгодно!
Ведь что такое Николай Васильевич Гоголь? Это бессмертие, это нация, это Украина! Никому этого сейчас не надо, не могу пробить! Нужна пошлятина, американщина, кровища! Наш директор киностудии – толковый мужик, но тоже связан по рукам и ногам. Деньги, которые должны идти на украинское кино, идут на частные киностудии, а их у нас в Украине 12 или 13, причем учтите, это бюджетные деньги, которые должны идти только на бюджетное кино, но они на него не идут! Все понимают, что это не правильно, но эта бодяга все равно продолжается! Очевидно, что Украина без своего кино, без гордости, без престижа, это кому-то выгодно.
- Вы неоднократно заявляли в СМИ, что сегодня не пускают на экраны украинскую классику. Почему и что с этим делать?
- Я не хочу сейчас распространяться по поводу нового закона о языке, история все рассудит и расставит по своим местам. Хотя, что такое история? Как говорил Дюма-отец: «История – это гвоздь, на который я вешаю свои картины». Но украинская книга, украинская музыка, украинская драматургия и национальное, интереснейшее украинское кино, многое из которого снимала киностудия Довженко – получается, сегодня никому не нужно.
Мне удалось собрать все награды, которые я получил за украинский водевиль «Москаль-чаривнык», снятый в 1995 году. Где я с ним только не был, и везде фильм принимали потрясающе, помню удивление египтян, что где-то в мире есть такое кино. Великий режиссер Владимир Яковлевич Мотыль вручал мне за него приз богини Деметры, позвонил директору киностудии Мащенко и сказал: «Господи, наконец-то я увидел то, что когда-то считалось классическим. Вот такой фильм вы сняли!». Мне за «Москаль-чаривнык» дали государственную премию имени Довженко в 1998 году.
После него я взялся за «Черную Раду», я просто не мог ее не снять, у меня с этой книгой связаны воспоминания детства. Так вышло, что мой отец вообще не ругался, он был кадровым военным, погиб под Харьковом в 1943, а я, получается, больше в деда, он был сапожник, пьяница и матерщинник. Так вот, он при немцах, в 1942 году, в маленьком селе Васильевское, под Киевом, надевал очки, и читал мне, которому тогда было восемь лет, а сестре пять – «Черную Раду», роман из потертой старой книги.
А мы слушали, разинув рты, и если бы мне кто-то тогда сказал, что спустя 60 лет ты снимешь девять серий по 55 минут каждая по этой самой книге, я бы ни за что не поверил. Есть прокатный вариант, когда из девяти серий делается одна на 2 часа 20 минут. Я был с этим фильмом на международном кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине, там получил приз за создание актерского ансамбля. Когда-то такой же приз получил Леонид Хейфиц, за фильм «Большая семья», и Алексей Учитель за фильм «Дневник его жены», об Иване Бунине, и еще много всяких наград.
- Почему вам, режиссеру с мировым именем, не дают снимать? Не доверяют?
- Например, с «Ревизором» мне все понятно, потому что это не совсем тот Гоголь, это адаптированная версия. Все происходит в наше время в городе Бухалково, Збодуновского района, описываются вполне современный мэр и глава администрации, все происходит в наши дни и это смешно до обморока, причем вещь еще и музыкальная, музыку пишет талантливейший композитор. Наверное, они понимают, что это – правда про всех них и боятся, вот тебе и весь сказ. Может быть, разучились понимать необходимость сатиры для общества.
- Николай Викторович, вы человек поживший, и, наверное, можете сравнить людей начала, середины, конца ХХ века и начала ХХI века. Мы сильно изменились под давлением вызовов, в том числе и моральных, которые бросила нам в лицо техническая цивилизация?
- Когда Ленин, очень и очень не глупый человек, сказал Луначарскому: «Из всех искусств, для нас важнейшим является кино», мало кто знает, что потом он добавил фразу, которую потом отрезали: «В смысле просвещения!».
- Я слышала другой вариант этой фразы: «Пока народ безграмотен, важнейшим из искусств для нас являются цирк и кино».
- Я допускаю, что Ленин мог сказать и первое, и второе, но за свою фразу я ручаюсь, я слышал о ней от современников вождя, и концовочку очень «правильно» отрезали, потому что все рванули в кино, но без нагрузки на просвещение.
Посмотрите американские фильмы, они все патриотичны, они все с хеппи-эндом. Даже если герой погибает, то всегда за правое дело. У американских режиссеров есть 10 заповедей Голливуда, которые никто никогда не нарушает, будь это хоть порнуха, хоть чернуха, они ведь все показывают – это же прибыльный бизнес, но зло везде и обязательно будет наказано.
А что касается нашего кино и телевидения, да и литературы тоже, у меня создается впечатление, что идет сознательное растление нашего человека. И это, опять-таки, кому-то выгодно!
Вот Москва, хотим мы этого или нет, но время от времени она выплескивает целые обоймы великолепных актеров. Взять хотя бы фильм «Бригада», очень хороший актерский состав. Я снимал великих актеров, могу сравнивать, конечно, таких великих актеров уже нет, и не потому, что их не хотят учить, такие актеры уже никому не нужны, но талантливых – полно! В чем они снимаются? Телесериал о бандитах и подонках, о преступниках! Но как хорошо сделан. Но русские актеры хотя бы на этом могут расти, а наши?
Я недавно зашел в наш театральный институт имени Карпенко-Карого – хороший институт, там прекрасный ректор, там вырастили много настоящих звезд, там все нормально. Я посмотрел студенческие работы, очень много талантливых и красивых студентов, но вот окончат они институт и куда пойдут, кому они нужны? В театры их не возьмут, все киевские театры переполнены, в областные они сами не захотят, куда?
- В Россию, сниматься в сериалах!
- Да, но в каких сериалах?
- В дешевых, в бандитских, в глупых!
- Вы совершенно правы! К сожалению, не только Россия погрязла в таком мыле, мы его тоже снимаем. Или пойдут на телеканал какой-то, где сейчас, в большинстве своем, ужас, что происходит.
- В чем вы видите выход, что посоветуете делать?
- А делать все просто. Если бы меня услышал Президент, Президент, которого избрал народ, который сам прошел тяжелую жизнь и многое понимает, если бы он приехал на киностудию и выслушал нас, мы бы ему все рассказали.
- Неужели Янукович ни разу не был у вас на Довженко? Странно, каждый Президент всегда почитал за святое дело побывать в идеологической кузнице страны, как вы думаете, почему не едет?
- Не знаю. Все были и Ющенко был. Я ему свой фильм подарил, новый фильм «Запорожец за Дунаем». Как вы думаете, почему я ему подарил именно этот фильм? С намеком, потому что первый снимали 56 лет назад, и только теперь мы сняли новый. Как же не снять, когда у нас такие певицы, как Стефюк, Гришко, Анжела Швачка – знаменитейшее меццо-сопрано. У Гулака-Артемовского нет образа Екатерины II, но мы ввели, чтобы, конечно, показать дивный голос Анжелочки, а во-вторых, это ведь Екатерина росчерком пера убила Запорожскую Сечь! И во сне Карася, которого великолепно сыграл Богдан Бенюк, она является ему во двор, вместе со своим любовником, князем Потемкиным, которого блистательно сыграл и спел Сергей Ковнир.
В результате получилась новая, роскошная, без лишней скромности, вещь. Причем, я не трогал классику, классика мстит за себя, как только ты начинаешь ее насиловать на манер «Молилась ли ты на ночь Дездемона? Увы, любимый не было воды», у псевдоавтора всегда начинаются проблемы. Я это точно знаю. Но, вы видели этот фильм?
- К сожалению, нет, но я не показатель, я редко смотрю телевизор.
- Дело не в этом, пресса, высоколобые критики… Ситуация очень странная – все хорошее, абсолютно все, что происходит в украинском кино – идет под нож! Все ругается и критикуется! Создается плохой пиар, чтобы никто не хотел ни смотреть, ни прокатывать, ни давать в эфир. Мы лучше американское купим и лишний раз отравим мозги, чтобы уже совсем не думать. Я не могу этого понять, и не могу это ничем объяснить. Я вспоминаю, как Юру Ильенко топтали за его картины, крепко топтали.
- Вы имеете в виду реакцию на его фильм «Гетман Мазепа»? Но он, действительно, получился очень спорный.
- Если бы только за «Мазепу», помню, он приехал сюда на Украину, мы общались, его травили. А тут как раз Володя Бортко снимал своего «Тараса Бульбу», мы что, не могли снять этот фильм? Могли. А если я скажу, что у нас на Довженко, сто лет назад, лежал сценарий короткометражных комедий «Пес Барбос и необычайный кросс» и «Самогонщики», причем сценарий, написанный нашим украинским автором Степаном Олейником.
Но у нас этот сценарий похерили, его на «Мосфильм» взял Гайдай и снял бессмертное кино! С фильмом «Джентльмены удачи» та же история, сценарий много лет пылился на Довженко. Сказали: «Це що фільм про зеків?! Та ви шо хлопці, подуріли? Нам це не треба». Так нельзя! Непостижимые вещи иногда происходят в мире.
- Не такие уж и непостижимые, если понимать подводные течения. Вы сами сказали, что идет сознательное деградирование народных масс.
- Очевидно, этой стране нужна другая молодежь, нужны наркоманы, алкоголики, гомики, малограмотные рабы. Зачем рабам свое кино? Пусть работают! А то покажешь им хорошее кино, вдруг мозги включатся, начнут вместо водки книги покупать. Что с ними потом делать?
Я как режиссер, снявший очень много фильмов, заявляю: все самое сокровенное можно показать в рамках приличия. Не просто не прилично, недопустимо рассказывать и показывать детской и юношеской аудитории некоторые вещи. Хотя перегибать палку тоже не надо. Москва вот запретила к показу «Ну, погоди», за пропаганду курения и много других картин, за совершенно невинные вещи. Люди не понимают, что дело не в этом. Разве от того, что запретили «Ну, погоди», люди курить перестанут? Это, конечно, уже маразм. Разучились люди широко мыслить, да и вообще мыслить. Хорошо, что еще не все.
- Николай Викторович, вы, без всякой лести, человек легендарный. Что делаете у нас в скромном и совсем не киношном городе?
- Для меня Запорожье – особый город, я здесь у вас, в порту Ленина, снимал картину «Без году неделя». Это была музыкальная лирическая комедия, актерами у меня работали великие актеры Крючков и Рыбников… Это было в 1982 году и заметьте, Москва отмечала 30-летие этого фильма, снимался документальный фильм, его показали по центральным каналам.
Ведь фильм создавался по заказу Гостелерадио СССР, они посчитали, что это повод. Хотя делался он на Довженко, однако Украину этот факт не заинтересовал. При этом все знают, что Москва, после распада СССР, все наши фильмы Украине передала. И я не понимаю, чем можно объяснить такое равнодушие. Может, здесь работает хохляцкий принцип: «Хай у сусіда корова здохне, йому так і треба і мені приємно»?
Одно я точно знаю: нельзя топтать то хорошее, что было. Кстати, я полагаю, что у вас Запорожье этого не позволяют. Думаете, почему я приезжаю в Запорожье? Здесь сохранился украинский дух, я его чувствую. У вас здесь пахнет настоящей, не фальшивой Украиной, не надувной, не той, которая ходит на котурнах, а той, которая составляет фундамент народа и нации. Вы – самая крепкая ступенька Украины. Вы этого не чувствуете, принюхались, а для меня это очевидно.
Я был здесь у вас неоднократно на кинофестивале «Запорожская Синерама», отсмотрел работы всех ваших молодых режиссеров: есть работы лучше или хуже, но здесь у вас бродит дух стремления вверх, а не деградации, и очень интересные, новаторские идеи. Я сам когда-то был новичком, начинал с одночастевки, это была комедия «Афоня, горим» Носова, я люблю комедии. Снимался тогда еще никому неизвестный Борислав Брондуков, которому совсем недавно открыли памятную доску, хороший был артист. Я вижу, что здесь у вас бродит будущее.
Сейчас для кинематографа сложное время. Ушел какой-то удивительный костяк великих актеров, увы, многих сгубила водка. Судите сами, Московский театр киноактера – 700 актеров в штате. А тут разваливается Советский Союз, куда им? Первой жертвой стал кто? Владимир Ивашов, который сыграл в фильме «Баллада о солдате», муж Светличной, я с ним тоже снимался в фильме «Железный поток», по Серафимовичу.
Он, чтобы хоть что-то заработать, пошел работать на стройку, а у него была язва. Но он таскал все эти тяжести и получил прободение язвы желудка. Многие тогда начали пить от безысходности, если бы у меня не было работы, я бы, наверное, тоже начал. Но я тогда много снимал, снимал о нефтяниках, о подводниках…
Причем мне везло, я всегда снимал только то, что меня волновало и никогда – если мне говорили «надо». На это я отвечал твердое «нет!». Потому что фильм – это всегда замысел, идея, во имя чего ты будешь это делать? В чем задача и сверхзадача, но есть еще и сверхсверхзадача! Так я снял «Слушать в отсеках», тема волнующая, я четыре года служил на флоте, на подводной лодке. По сути, я сделал фильм о своих друзьях. Потом поехал и снял фильм об украинских буровиках-нефтяниках, причем снимал в Нижневартовске, в лютые холода. Я долетел до Березова, куда сослали Меньшикова, когда ПетрI умер, и вышло две серии, которые увидела вся страна.
Получается, со времен развала Союза я снял девять фильмов, в том числе «Генералиссимус» - шесть серий ко Дню Победы и «Бабий Яр». Я не мог не снять фильм про Бабий Яр, потому что до этого я снимал Эллину Быстрицкую в фильме «Бравые парни», где она, впервые после 35 лет съемок фильма «Тихий Дон», встретилась с Глебовым на съемочной площадке.
Описать это невозможно. Представьте себе, мы снимаем в ресторане. Там сидят Вицин, Моргунов, Мишулин, Глебов, они по сцене обедают, а мне сказал директор, что уже отправили машину, сейчас придут Хитяева, Быстрицкая и Люба Соколова. Вдруг все они втроем входят, я останавливаю съемку. Глебов мгновенно собирает все цветы, какие только были на столах, бросает ей в ноги, падает перед ней на колени и говорит: «Неужели это ты?». Я не знаю, играл тогда или был искренен, но мы все, те, кто видели эту сцену – плакали.
Тогда на съемках я сказал Быстрицкой: «Скоро 60 лет трагедии Бабьего Яра».
Почему никто не снимает об этом, какой-нибудь режиссер еврейской национальности, ведь ему положено снимать кино об этом, положено с молоком матери, но нет, раз, простите, в сюжете нет порно, никто не хочет снимать! А я, украинец, снял это кино за 150 тысяч долларов, это 750 тысяч гривен.
Мы работали по 16 часов в день. Эллина сказала тогда: «Я умоляю тебя, сними этот фильм. Я буду работать бесплатно. Я сделаю это для моего народа». Так я написал сценарий и снял фильм «Бабий яр», который прошел по всем телеканалам мира. Может, вы думаете, что правительство Израиля сказало мне спасибо? Ни хрена! Простой народ слал письма мешками, и через прессу много обращались. А Быстрицкая до сих пор получает письма, со словами «Спасибо за Нору».
У меня приятель детства погиб в Бабьем Яру, ему было восемь лет, а мне шесть. Я лично провожал его, я же не знал, что их будут убивать. Мы жили в одном дворе, в одном доме, в одной коммунальной квартире. Но когда мы снимали, Быстрицкая падала в обморок, потому что у нее там пять человек семьи расстреляны. В фильме была сцена, когда она в руках сжимает песок, а оттуда кровь течет, на третьем дубле, она бледнела, садилась и «плыла». А у нас, кроме водки с собой ничего не было. Пришлось влить в нее рюмочку, чтобы в себя пришла, бедная.
- Над чем вы сейчас трудитесь?
- Я сейчас работаю над «Ревизором», надеюсь, что наш министр Михаил Андреевич Кулиняк поможет, он мужик толковый, музыкант, великолепный скрипач. Когда мы снимем, я привезу вам в Запорожье этот фильм. Но я бы хотел предложить вашему руководству города поддержать эту идею. Каким образом? Вместе с нами снять этот фильм.
Большую половину заплатит Министерство Культуры. Нам ведь не надо много денег, всего шесть миллионов, два даст ваше городское руководство, которое, как я с удовольствием вижу, поддерживает Синераму, а тем самым и будущее украинское кино, четыре миллиона дает наш министр. Со всем этим я приезжаю в Запорожье, и мы у вас здесь забабахаем музыкальную комедию «Ревизор»!
- Единственное, что я могу вам обещать, это слово в слово передать вашу просьбу через печатное слово на сайте «Паноптикон».
- Спасибо! А молодым могу повторить то, что сказал великий Эпикур: «Радуйся тому, что имеешь, дорожи близкими, и ничего не бойся».
Мне много лет, я Народный артист СССР, я много повидал, у меня есть все, но самое главное – у меня есть сын, которому 18 лет, а мне-то 79! А все потому, что умеренно пью и на жизнь смотрю с оптимизмом. У вас замечательный город, я его полюбил.
Беседовала Илона Наныкина
- Вам принадлежит высказывание, что не только в театрах, в литературе, но и в кинематографе сейчас везде преимущественно грязь, отсюда, что логично, грязь в мозгах.
- У меня как-то спросили во время интервью в Москве: как вам российское телевидение и вообще общемировое? Я сказал, отвечу коротко: куча грязи. Нельзя постоянно и независимо от времени суток и аудитории показывать и рассказывать, как и зачем заниматься сексом. Помню, смотрел в Москве передачу, там одна очень известная телеведущая спрашивает у студенток института Народного хозяйства: «Среди вас девушки есть?», одна поднимает руку, мол, я, а она ей с издевкой: «Ничего, это скоро пройдет!», так, словно быть девственницей – это какая-то заразная болезнь. Что это такое? Это же кому-то выгодно!
Ведь что такое Николай Васильевич Гоголь? Это бессмертие, это нация, это Украина! Никому этого сейчас не надо, не могу пробить! Нужна пошлятина, американщина, кровища! Наш директор киностудии – толковый мужик, но тоже связан по рукам и ногам. Деньги, которые должны идти на украинское кино, идут на частные киностудии, а их у нас в Украине 12 или 13, причем учтите, это бюджетные деньги, которые должны идти только на бюджетное кино, но они на него не идут! Все понимают, что это не правильно, но эта бодяга все равно продолжается! Очевидно, что Украина без своего кино, без гордости, без престижа, это кому-то выгодно.
- Вы неоднократно заявляли в СМИ, что сегодня не пускают на экраны украинскую классику. Почему и что с этим делать?
- Я не хочу сейчас распространяться по поводу нового закона о языке, история все рассудит и расставит по своим местам. Хотя, что такое история? Как говорил Дюма-отец: «История – это гвоздь, на который я вешаю свои картины». Но украинская книга, украинская музыка, украинская драматургия и национальное, интереснейшее украинское кино, многое из которого снимала киностудия Довженко – получается, сегодня никому не нужно.
Мне удалось собрать все награды, которые я получил за украинский водевиль «Москаль-чаривнык», снятый в 1995 году. Где я с ним только не был, и везде фильм принимали потрясающе, помню удивление египтян, что где-то в мире есть такое кино. Великий режиссер Владимир Яковлевич Мотыль вручал мне за него приз богини Деметры, позвонил директору киностудии Мащенко и сказал: «Господи, наконец-то я увидел то, что когда-то считалось классическим. Вот такой фильм вы сняли!». Мне за «Москаль-чаривнык» дали государственную премию имени Довженко в 1998 году.
После него я взялся за «Черную Раду», я просто не мог ее не снять, у меня с этой книгой связаны воспоминания детства. Так вышло, что мой отец вообще не ругался, он был кадровым военным, погиб под Харьковом в 1943, а я, получается, больше в деда, он был сапожник, пьяница и матерщинник. Так вот, он при немцах, в 1942 году, в маленьком селе Васильевское, под Киевом, надевал очки, и читал мне, которому тогда было восемь лет, а сестре пять – «Черную Раду», роман из потертой старой книги.
А мы слушали, разинув рты, и если бы мне кто-то тогда сказал, что спустя 60 лет ты снимешь девять серий по 55 минут каждая по этой самой книге, я бы ни за что не поверил. Есть прокатный вариант, когда из девяти серий делается одна на 2 часа 20 минут. Я был с этим фильмом на международном кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине, там получил приз за создание актерского ансамбля. Когда-то такой же приз получил Леонид Хейфиц, за фильм «Большая семья», и Алексей Учитель за фильм «Дневник его жены», об Иване Бунине, и еще много всяких наград.
- Почему вам, режиссеру с мировым именем, не дают снимать? Не доверяют?
- Например, с «Ревизором» мне все понятно, потому что это не совсем тот Гоголь, это адаптированная версия. Все происходит в наше время в городе Бухалково, Збодуновского района, описываются вполне современный мэр и глава администрации, все происходит в наши дни и это смешно до обморока, причем вещь еще и музыкальная, музыку пишет талантливейший композитор. Наверное, они понимают, что это – правда про всех них и боятся, вот тебе и весь сказ. Может быть, разучились понимать необходимость сатиры для общества.
- Николай Викторович, вы человек поживший, и, наверное, можете сравнить людей начала, середины, конца ХХ века и начала ХХI века. Мы сильно изменились под давлением вызовов, в том числе и моральных, которые бросила нам в лицо техническая цивилизация?
- Когда Ленин, очень и очень не глупый человек, сказал Луначарскому: «Из всех искусств, для нас важнейшим является кино», мало кто знает, что потом он добавил фразу, которую потом отрезали: «В смысле просвещения!».
- Я слышала другой вариант этой фразы: «Пока народ безграмотен, важнейшим из искусств для нас являются цирк и кино».
- Я допускаю, что Ленин мог сказать и первое, и второе, но за свою фразу я ручаюсь, я слышал о ней от современников вождя, и концовочку очень «правильно» отрезали, потому что все рванули в кино, но без нагрузки на просвещение.
Посмотрите американские фильмы, они все патриотичны, они все с хеппи-эндом. Даже если герой погибает, то всегда за правое дело. У американских режиссеров есть 10 заповедей Голливуда, которые никто никогда не нарушает, будь это хоть порнуха, хоть чернуха, они ведь все показывают – это же прибыльный бизнес, но зло везде и обязательно будет наказано.
А что касается нашего кино и телевидения, да и литературы тоже, у меня создается впечатление, что идет сознательное растление нашего человека. И это, опять-таки, кому-то выгодно!
Вот Москва, хотим мы этого или нет, но время от времени она выплескивает целые обоймы великолепных актеров. Взять хотя бы фильм «Бригада», очень хороший актерский состав. Я снимал великих актеров, могу сравнивать, конечно, таких великих актеров уже нет, и не потому, что их не хотят учить, такие актеры уже никому не нужны, но талантливых – полно! В чем они снимаются? Телесериал о бандитах и подонках, о преступниках! Но как хорошо сделан. Но русские актеры хотя бы на этом могут расти, а наши?
Я недавно зашел в наш театральный институт имени Карпенко-Карого – хороший институт, там прекрасный ректор, там вырастили много настоящих звезд, там все нормально. Я посмотрел студенческие работы, очень много талантливых и красивых студентов, но вот окончат они институт и куда пойдут, кому они нужны? В театры их не возьмут, все киевские театры переполнены, в областные они сами не захотят, куда?
- В Россию, сниматься в сериалах!
- Да, но в каких сериалах?
- В дешевых, в бандитских, в глупых!
- Вы совершенно правы! К сожалению, не только Россия погрязла в таком мыле, мы его тоже снимаем. Или пойдут на телеканал какой-то, где сейчас, в большинстве своем, ужас, что происходит.
- В чем вы видите выход, что посоветуете делать?
- А делать все просто. Если бы меня услышал Президент, Президент, которого избрал народ, который сам прошел тяжелую жизнь и многое понимает, если бы он приехал на киностудию и выслушал нас, мы бы ему все рассказали.
- Неужели Янукович ни разу не был у вас на Довженко? Странно, каждый Президент всегда почитал за святое дело побывать в идеологической кузнице страны, как вы думаете, почему не едет?
- Не знаю. Все были и Ющенко был. Я ему свой фильм подарил, новый фильм «Запорожец за Дунаем». Как вы думаете, почему я ему подарил именно этот фильм? С намеком, потому что первый снимали 56 лет назад, и только теперь мы сняли новый. Как же не снять, когда у нас такие певицы, как Стефюк, Гришко, Анжела Швачка – знаменитейшее меццо-сопрано. У Гулака-Артемовского нет образа Екатерины II, но мы ввели, чтобы, конечно, показать дивный голос Анжелочки, а во-вторых, это ведь Екатерина росчерком пера убила Запорожскую Сечь! И во сне Карася, которого великолепно сыграл Богдан Бенюк, она является ему во двор, вместе со своим любовником, князем Потемкиным, которого блистательно сыграл и спел Сергей Ковнир.
В результате получилась новая, роскошная, без лишней скромности, вещь. Причем, я не трогал классику, классика мстит за себя, как только ты начинаешь ее насиловать на манер «Молилась ли ты на ночь Дездемона? Увы, любимый не было воды», у псевдоавтора всегда начинаются проблемы. Я это точно знаю. Но, вы видели этот фильм?
- К сожалению, нет, но я не показатель, я редко смотрю телевизор.
- Дело не в этом, пресса, высоколобые критики… Ситуация очень странная – все хорошее, абсолютно все, что происходит в украинском кино – идет под нож! Все ругается и критикуется! Создается плохой пиар, чтобы никто не хотел ни смотреть, ни прокатывать, ни давать в эфир. Мы лучше американское купим и лишний раз отравим мозги, чтобы уже совсем не думать. Я не могу этого понять, и не могу это ничем объяснить. Я вспоминаю, как Юру Ильенко топтали за его картины, крепко топтали.
- Вы имеете в виду реакцию на его фильм «Гетман Мазепа»? Но он, действительно, получился очень спорный.
- Если бы только за «Мазепу», помню, он приехал сюда на Украину, мы общались, его травили. А тут как раз Володя Бортко снимал своего «Тараса Бульбу», мы что, не могли снять этот фильм? Могли. А если я скажу, что у нас на Довженко, сто лет назад, лежал сценарий короткометражных комедий «Пес Барбос и необычайный кросс» и «Самогонщики», причем сценарий, написанный нашим украинским автором Степаном Олейником.
Но у нас этот сценарий похерили, его на «Мосфильм» взял Гайдай и снял бессмертное кино! С фильмом «Джентльмены удачи» та же история, сценарий много лет пылился на Довженко. Сказали: «Це що фільм про зеків?! Та ви шо хлопці, подуріли? Нам це не треба». Так нельзя! Непостижимые вещи иногда происходят в мире.
- Не такие уж и непостижимые, если понимать подводные течения. Вы сами сказали, что идет сознательное деградирование народных масс.
- Очевидно, этой стране нужна другая молодежь, нужны наркоманы, алкоголики, гомики, малограмотные рабы. Зачем рабам свое кино? Пусть работают! А то покажешь им хорошее кино, вдруг мозги включатся, начнут вместо водки книги покупать. Что с ними потом делать?
Я как режиссер, снявший очень много фильмов, заявляю: все самое сокровенное можно показать в рамках приличия. Не просто не прилично, недопустимо рассказывать и показывать детской и юношеской аудитории некоторые вещи. Хотя перегибать палку тоже не надо. Москва вот запретила к показу «Ну, погоди», за пропаганду курения и много других картин, за совершенно невинные вещи. Люди не понимают, что дело не в этом. Разве от того, что запретили «Ну, погоди», люди курить перестанут? Это, конечно, уже маразм. Разучились люди широко мыслить, да и вообще мыслить. Хорошо, что еще не все.
- Николай Викторович, вы, без всякой лести, человек легендарный. Что делаете у нас в скромном и совсем не киношном городе?
- Для меня Запорожье – особый город, я здесь у вас, в порту Ленина, снимал картину «Без году неделя». Это была музыкальная лирическая комедия, актерами у меня работали великие актеры Крючков и Рыбников… Это было в 1982 году и заметьте, Москва отмечала 30-летие этого фильма, снимался документальный фильм, его показали по центральным каналам.
Ведь фильм создавался по заказу Гостелерадио СССР, они посчитали, что это повод. Хотя делался он на Довженко, однако Украину этот факт не заинтересовал. При этом все знают, что Москва, после распада СССР, все наши фильмы Украине передала. И я не понимаю, чем можно объяснить такое равнодушие. Может, здесь работает хохляцкий принцип: «Хай у сусіда корова здохне, йому так і треба і мені приємно»?
Одно я точно знаю: нельзя топтать то хорошее, что было. Кстати, я полагаю, что у вас Запорожье этого не позволяют. Думаете, почему я приезжаю в Запорожье? Здесь сохранился украинский дух, я его чувствую. У вас здесь пахнет настоящей, не фальшивой Украиной, не надувной, не той, которая ходит на котурнах, а той, которая составляет фундамент народа и нации. Вы – самая крепкая ступенька Украины. Вы этого не чувствуете, принюхались, а для меня это очевидно.
Я был здесь у вас неоднократно на кинофестивале «Запорожская Синерама», отсмотрел работы всех ваших молодых режиссеров: есть работы лучше или хуже, но здесь у вас бродит дух стремления вверх, а не деградации, и очень интересные, новаторские идеи. Я сам когда-то был новичком, начинал с одночастевки, это была комедия «Афоня, горим» Носова, я люблю комедии. Снимался тогда еще никому неизвестный Борислав Брондуков, которому совсем недавно открыли памятную доску, хороший был артист. Я вижу, что здесь у вас бродит будущее.
Сейчас для кинематографа сложное время. Ушел какой-то удивительный костяк великих актеров, увы, многих сгубила водка. Судите сами, Московский театр киноактера – 700 актеров в штате. А тут разваливается Советский Союз, куда им? Первой жертвой стал кто? Владимир Ивашов, который сыграл в фильме «Баллада о солдате», муж Светличной, я с ним тоже снимался в фильме «Железный поток», по Серафимовичу.
Он, чтобы хоть что-то заработать, пошел работать на стройку, а у него была язва. Но он таскал все эти тяжести и получил прободение язвы желудка. Многие тогда начали пить от безысходности, если бы у меня не было работы, я бы, наверное, тоже начал. Но я тогда много снимал, снимал о нефтяниках, о подводниках…
Причем мне везло, я всегда снимал только то, что меня волновало и никогда – если мне говорили «надо». На это я отвечал твердое «нет!». Потому что фильм – это всегда замысел, идея, во имя чего ты будешь это делать? В чем задача и сверхзадача, но есть еще и сверхсверхзадача! Так я снял «Слушать в отсеках», тема волнующая, я четыре года служил на флоте, на подводной лодке. По сути, я сделал фильм о своих друзьях. Потом поехал и снял фильм об украинских буровиках-нефтяниках, причем снимал в Нижневартовске, в лютые холода. Я долетел до Березова, куда сослали Меньшикова, когда ПетрI умер, и вышло две серии, которые увидела вся страна.
Получается, со времен развала Союза я снял девять фильмов, в том числе «Генералиссимус» - шесть серий ко Дню Победы и «Бабий Яр». Я не мог не снять фильм про Бабий Яр, потому что до этого я снимал Эллину Быстрицкую в фильме «Бравые парни», где она, впервые после 35 лет съемок фильма «Тихий Дон», встретилась с Глебовым на съемочной площадке.
Описать это невозможно. Представьте себе, мы снимаем в ресторане. Там сидят Вицин, Моргунов, Мишулин, Глебов, они по сцене обедают, а мне сказал директор, что уже отправили машину, сейчас придут Хитяева, Быстрицкая и Люба Соколова. Вдруг все они втроем входят, я останавливаю съемку. Глебов мгновенно собирает все цветы, какие только были на столах, бросает ей в ноги, падает перед ней на колени и говорит: «Неужели это ты?». Я не знаю, играл тогда или был искренен, но мы все, те, кто видели эту сцену – плакали.
Тогда на съемках я сказал Быстрицкой: «Скоро 60 лет трагедии Бабьего Яра».
Почему никто не снимает об этом, какой-нибудь режиссер еврейской национальности, ведь ему положено снимать кино об этом, положено с молоком матери, но нет, раз, простите, в сюжете нет порно, никто не хочет снимать! А я, украинец, снял это кино за 150 тысяч долларов, это 750 тысяч гривен.
Мы работали по 16 часов в день. Эллина сказала тогда: «Я умоляю тебя, сними этот фильм. Я буду работать бесплатно. Я сделаю это для моего народа». Так я написал сценарий и снял фильм «Бабий яр», который прошел по всем телеканалам мира. Может, вы думаете, что правительство Израиля сказало мне спасибо? Ни хрена! Простой народ слал письма мешками, и через прессу много обращались. А Быстрицкая до сих пор получает письма, со словами «Спасибо за Нору».
У меня приятель детства погиб в Бабьем Яру, ему было восемь лет, а мне шесть. Я лично провожал его, я же не знал, что их будут убивать. Мы жили в одном дворе, в одном доме, в одной коммунальной квартире. Но когда мы снимали, Быстрицкая падала в обморок, потому что у нее там пять человек семьи расстреляны. В фильме была сцена, когда она в руках сжимает песок, а оттуда кровь течет, на третьем дубле, она бледнела, садилась и «плыла». А у нас, кроме водки с собой ничего не было. Пришлось влить в нее рюмочку, чтобы в себя пришла, бедная.
- Над чем вы сейчас трудитесь?
- Я сейчас работаю над «Ревизором», надеюсь, что наш министр Михаил Андреевич Кулиняк поможет, он мужик толковый, музыкант, великолепный скрипач. Когда мы снимем, я привезу вам в Запорожье этот фильм. Но я бы хотел предложить вашему руководству города поддержать эту идею. Каким образом? Вместе с нами снять этот фильм.
Большую половину заплатит Министерство Культуры. Нам ведь не надо много денег, всего шесть миллионов, два даст ваше городское руководство, которое, как я с удовольствием вижу, поддерживает Синераму, а тем самым и будущее украинское кино, четыре миллиона дает наш министр. Со всем этим я приезжаю в Запорожье, и мы у вас здесь забабахаем музыкальную комедию «Ревизор»!
- Единственное, что я могу вам обещать, это слово в слово передать вашу просьбу через печатное слово на сайте «Паноптикон».
- Спасибо! А молодым могу повторить то, что сказал великий Эпикур: «Радуйся тому, что имеешь, дорожи близкими, и ничего не бойся».
Мне много лет, я Народный артист СССР, я много повидал, у меня есть все, но самое главное – у меня есть сын, которому 18 лет, а мне-то 79! А все потому, что умеренно пью и на жизнь смотрю с оптимизмом. У вас замечательный город, я его полюбил.
Беседовала Илона Наныкина
